Предвестница. Рабыня дракона
Шрифт:
Роберт Холл улыбнулся и встал с кресла.
— Я в это верю, — сказал он. — Итак, раз мы так хорошо побеседовали, не найдется ли какой-нибудь работы для меня, герцогиня Масур?
Алекса возгордилась, даже захихикала.
— Костин собирает дань для Дракона, — сообщила она. — Отец, вы не научились зарабатывать деньги, зато нахватались знаний, подсчитывая долги нашей семьи. Вы сможете помочь Костину лучше любого, кто собрался в твердыни. Вдвоём у вас получиться управиться быстрее.
— Как прикажете, герцогиня, — поклонился Роберт.
В этот раз Алекса не улыбнулась, а почему-то встревожилась, когда за окном заржали кони. Звук доносился
— Дочка, все хорошо? — Роберт взял её за руку и прошептал встревоженным голосом.
— Не знаю… — вздохнула Алекса. — Я стала бояться каждого шороха.
— Мы все напуганы, — промолвил отец, подсев рядом с ней.
— Мой страх — совершено другой, — шепотом призналась Алекса. — Я не боюсь этих чудовищ в масках и всю армию императора, но меня пугает сам Дракон. Это невозможно передать словами. Не знаю, мысли так и крутятся в голове. Еще несколько лет назад, когда Орлан де Месс рассказал мне историю о драконе, у меня появилась мечта, увидеть этого дракона, но сейчас…. Я стала рабыней собственных мыслей, страхов и чувств…. Рабыней Дракона…
Возвращение герцога
***
После разговора с отцом Алекса легла спать. Темная, безоблачная ночь принесла покоя и отдыха, которые были так необходимы молодой герцогини. Она смогла привести свои мысли в порядок, отпустить все страхи и провалиться в пустоту, где нет ни империи, ни снов, ни кошмаров.
Однако когда наступило утро, Алекса вскочила с криками. Какой-то жуткий шум разбудил молодую герцогиню, вырвав из сладкой истомы сна. Она не сразу поняла, что стало причиной шума, ибо сон не сразу отпустил её из своих крепких объятий.
Удары в колокол следовали один за другим — такие четкие, что казалось, будто бы кто-то сражается и стреляет из пушек. Казалось, каждый удар в колокол отдается звоном где-то в области затылка, а сам колокол находится совсем рядом — на расстоянии вытянутой руки. Звон не прекращался много минут, пока неожиданно не стих. Наступила оглушающая тишина.
Пока в ушах ещё звонил колокол, Алекса не понимала, что случилось, и по кому зазвонили колокола на вершине башни храма всевышних сил. Когда же звон в ушах стих, герцогиня встала с кровати и подошла к окну. Но что-то снова пошло не так, в дверь постучали и Алекса, пытаясь собраться с мыслями, вздрогнула, попятилась назад, отстранилась от дверей и вытащила из-под подушки пистоль. Её реакции мог бы позавидовать даже акробат, приглашенный на пир в честь рождения Жака Остина — таких быстрых, шустрых движений тот циркач не смог бы выполнить и через сотню лет.
Только когда страх полностью отогнал сон, Алекса пришла в себя и начала соображать логически. Колокол звонит только в трех случаях: по праздникам — таким, как свадьба и именины наследника рода, ознаменование начала или окончания войны — но тут война еще не закончилась, ну и в последнем случаи, о котором подумала герцогиня, был, пожалуй, самым добрым из всех, о чем она могла сегодня мечтать.
Алекса поняла, что случилось, и почему колокола зазвонили на рассвете. Страх отпустил, тревога прошла, а их место заняли неподдельная радость и счастье. Окрыленная своей радостью, герцогиня бросила пистоль на кровать, прошла к двери и позволила своим личным служанкам войти.
— Добрые вести, госпожа, — сияла от радости
— Я знаю, — улыбнулась Алекса. — Приведите меня в порядок и поскорее.
Служанки наполнили ванну, принесли купальные приспособления, подготовили чистую одежду и украшения. Фира, намывая волосы своей госпожи, болтала за троих, не замолкала ни на секунду. Пока вторая, молчаливая служанка делала свою работу, Фира успела рассказать о том, что солдаты на рассвете встретили экипаж, в котором ехал Карл Масур и вскоре он должен приехать в твердыню Оран. Возвращение герцога Масура и ознаменовал звон колоколов ведь наконец, истинный правитель этих земель вернулся домой и вскоре возьмет власть в свои руки. Фира была очень рада возвращению своего господина, похоже, рада больше, чем даже сама Алекса — его законная жена. Для служанок, слуг, солдат и местных жителей, прячущихся в твердыне, это возвращение знаменует новое начало, как они сами считали. Впрочем, Алекса тоже хотела поскорее встретиться с мужем, но служанка все слишком приукрашивала своей болтовней.
Служанка говорила и говорила, пока герцогиня терпеливо слушала, предвкушая встречу с мужем. Прошло два месяца, как они расстались и уже восемь месяцев минуло с того дня, когда был убит Орлан де Месс. С того самого вечера Алекса не сказала своему мужу ни слова. Восемь долгих месяцев — слишком большой срок, чтобы продолжать злиться на мужа. Эту ссору нужно закончить здесь и сейчас, сделать это немедленно, — прекратить ругаться, чтобы начать новую жизнь.
***
Экипаж герцога встретили во дворе твердыни. Во двор вышли все, кто находился за закрытыми воротами — там были: местные жители, что бросили свои дома и сады, чтобы спрятаться от империи, выжившие солдаты, слуги, дети, сопровождение герцогини Масур, епископ и гости — Костин с сестрой и Роберт Холл с сыновьями. Все эти люди вышли этим солнечным утром, встретить своего господина, который неведомо для самого себя дал им кров в своей твердыне.
Разумеется, Алекса Масур первая пошла навстречу экипажа. Молодая герцогиня была вымыта дочиста и одета в черное платье с пышным подолом, с вышивками из белой нити, глубоким вырезом на шее и открытыми женственными руками. Её светлые кудри развивались от легкого дуновения ветра, поглаживая гладкую кожу на спине и плечах, а в самих волосах красовалась серебряная диадема, что была очередным подарком мужа. Этим утром сладкий запах сирени и кислого лимона подчеркивал молодость и красоту герцогини.
Карл Масур прибыл в сопровождении двух сотен солдат, которые тоже въехали на территорию твердыни. Этот визит переполнил главный двор, лишив всякой возможности развернуться, но люди терпеливо ждали, когда экипаж откроется, и их герцог выйдет. Алекса с трепетом ждала этого момента, но когда дверца открылась, и Карл Масур вышел, все охнули, а сама герцогиня потеряла лицо.
Война не щадит никого, вот и герцога она не пожалела. Крепкий, сильный и величественный мужчина выглядел иначе. Левую сторону лица Карла прятали льняные бинты, которыми он был перевязан от макушки до шеи. Правая сторона лица не пострадала совсем, и Карл выглядел так же, но, видимо, это было единственное, что не пострадало во время бойни. Герцога укутали в теплый плащ, благодаря которому, цепляясь, он с трудом выбрался из экипажа, хромая на левую ногу. Синяк под целым глазом говорил о том, что герцог не спал много дней, а эти притягательные губы, что Алекса любила целовать, потрескались и стали не такими нежными.