Предвестники
Шрифт:
***
Я прихожу сюда, когда начинается шторм.
Когда деревья склоняются под соленым ветром, и каждая песня наполняется вкусом слез, я покидаю свой дом на окраине деревни. Я иду босиком - колючая осенняя трава стелется к земле, песок скрипит под ногами. Я смотрю в небо - солнце еще высоко, но его не видно, шквал мчится надо мной, с каждым мгновеньем становится все темнее. Я ничего не беру с собой - только флейту, звенящее серебро, полное напевов.
Я иду спорить с бурей.
Я сворачиваю с тропы, поднимаюсь по валунам,
Мой неутомимый противник уже здесь.
Вот она, буря, - грохочет, брызгами разбивается о камни, бьет меня ветром. Чайки кричат, падают волны. Но я не слабее бури, я не уйду.
Я поднимаю флейту, вдыхаю в нее первый звук, все мои песни наполняют ее и рвутся на волю. Превращаются в единую песню, пронзительную и страшную, рассекают ветер, рассекают море, сияют светом моей звезды.
Но буря все громче, пенные гребни вздымаются, рушатся с высоты, соленый шквал налетает на меня снова и снова. Но ему не под силу заставить флейту умолкнуть, - она кричит и поет, она борется с ветром.
Буре не переспорить меня, мне не переспорить бурю.
Гребни волн вдалеке все выше, все белее. Но небо светлеет у горизонта, я вижу синеву в разрывах туч. Ликование наполняет меня, переполняет флейту - я сильнее шторма - но потом я вижу: там, впереди, не белая пена. Это крылья вздымаются из моря, взлетают на волнах, становятся все больше, все ближе.
Мои пальцы скользят по телу флейты, но она уже не спорит, она предупреждает и плачет. Я смотрю на бессчетные крылья - под ними сотни и тысячи лодок, огромных, каждая больше, чем мой дом, больше, чем наша деревня. Шторм обходит нас стороной, небо светлеет, - но чужие лодки идут к берегу, они причалят совсем скоро.
Я понимаю - с этой бурей я должен сразиться.
Я опускаю флейту, спрыгиваю по камням, пою на ходу. Песня ветра подхватывает меня, толкает вперед. Едва касаясь тропы, я бегу вместе с ветром.
Я видел бурю, я должен сказать о ней.
В глубине души я надеюсь - видения или сны предупредили деревню, - но нет, она безмятежна. Мой дом позади и шатер собраний, кухонные очаги и жилище младших. Отзвуки песен подступают ко мне, холодят и согревают кожу, - следы всех, кто живет здесь, кого я знаю много дней и лет. Я останавливаюсь посреди деревни, я зову, я начинаю говорить.
Сперва приходят старшие, встают полукругом. Затем появляются остальные, подходят один за одним, - и вот все наши люди, все наши звезды слушают меня. И я говорю:
– Они идут с бурей. Их больше, чем волн на море. Берите оружие, вспоминайте самые страшные песни, идите со мной - мы должны отогнать чужаков, не дать им ступить на берег.
Старшие звезды глядят без тревоги, слушают, но не слышат. Отвечают мне:
– Шторм длится много дней, никто не сможет причалить.
– Твоя звезда ослепляет тебя, ты слишком жаждешь сражений.
– Даже если они ступят на берег, мы сделаем так, что они захотят уйти.
Я смотрю на них и чувствую, как утекает время. С каждым мгновеньем крылатые лодки все ближе. Я говорю:
– Вы не хотите сражаться. Тогда бегите, прямо сейчас, в Эрату и к Песне Водопада. Соберите, предупредите всех!
Я протягиваю к ним руки, я готов умолять, но старшие звезды не отвечают.
Здесь я прожил всю жизнь, пять раз по десять лет и еще два года, - но я блуждающая звезда, я изгой. Мне позволено жить здесь, но меня слушают, только когда хотят услышать.
И нет времени спорить. Я спрашиваю:
– Кто пойдет со мной?
– Я, - говорит Нирани.
Люди расступаются, она подходит ко мне, протягивает лук и стрелы. Нирани. Я знаю ее как себя, она всегда была рядом. Она слышит мои мысли, чувствует мои сны и не боится моих песен. До сих пор каждое утро она вплетает в волосы медвежьи клыки - трофей моей первой охоты.
– Я, - говорит Тирэшта и выходит из толпы.
У нее в руке копье, расписанное яркими красками, перемотанное шнурами, еще не знающее человеческой крови. Тирэшта, моя юная ученица. Посвященный источнику хотел учить ее, из Эраты приходили звать ее, - но она выбрала меня своим учителем. Пять лет назад я открыл дверь, а на пороге стояла Тирэшта - половина волос отрезана в знак ее выбора и бунта, в ладонях черные и алые камни, дар для меня.
Все остальные молчат. Старшие звезды поворачиваются и уходят и люди тянутся следом. Я знаю, куда они идут, - к сердцу деревни, к источнику звездного света и нашей силы.
Но этого мало, мы должны сражаться.
Я смотрю на Нирани, смотрю на Тирэшту. Без слов, я говорю им: Я люблю вас.
Нирани берет меня за руку. У Тирэшты в глазах блестят слезы.
Нам нужно торопиться.
Ветер бьет в лицо. В нем соль и сотни незнакомых запахов, - они душат меня, стремятся пробраться к сердцу, наполнить его пеплом вместо крови. Я бросаю взгляд на запад: там горы смыкаются с морем, солнце уже стало алым, почти коснулось вершин. Я хочу предупредить тех, кто поет сейчас в горах, хочу предупредить весь мир, - но это невозможно.
Тропа поворачивает - я натягиваю лук на бегу, тетива полна песен, стрела может пробить скалы - и нам открывается берег.
Лодки уже здесь.
Они огромны. Так огромны, что не могут приблизиться, пройти меж острых прибрежных скал. Словно скорлупа гигантских орехов качаются на волнах. Крылья, алые в лучах заката, раздуваются над ними, заслоняют небо. С бортов течет вода, свисают водоросли, ракушки облепили деревянные планки.
Чудовища из снов, воплощение кошмаров моря.
Они не могут причалить, но среди волн мелькают маленькие лодки - обходят черные зубья скал, движутся сквозь пену и брызги. Их так много - они заслоняют воду, закрывают отблески солнца. И в каждой лодке множество весел - взлетают и падают, дружно.
Сколько людей плывут к нам и сколько еще таятся внутри чудовищ?
– Где их оружие?
– спрашивает Нирани.
– Я не вижу.
На мгновенье я надеюсь вместе с ней: я ошибся, это не буря.
Но новый порыв ветра обдает нас горьким дымом, слова гаснут в горле, песни кричат в сердце.