Предыстория. Книга первая
Шрифт:
— Со временем ты научишься будить боевые кристаллы дистанционно, — подбодрил его Харальд, — импульсом собственного энергопотока. Для этих целей больше подходит излучение спинного мозга, оно более грубое. Но сейчас запускай, как можешь. И помни, это боевой пост, ему твои щелчки неинтересны. Медведя не страшат дождевые капли.
Тринадцатый сжал кулак и ударил по матовой поверхности. Пост отозвался короткой вибрацией и мгновенно затих. Тринадцатый ударил ещё раз, затем ещё и ещё. С таким же успехом можно бить в гранитную стену или стальную болванку. Руке очень больно, толка очень мало.
— Не получается, — раздосадованно выдохнул он, тряся отбитой рукой. — Вибрация пропадает раньше, чем я убираю руку! Он совсем
— Конечно, — согласился отец. — Это же боевой пост, а не гражданская аппаратура. Тут требуется умение, а не одна лишь грубая сила. Ты запомнил вибрацию, которую вызывает твой удар?
— Она сразу же пропадает, — сокрушённо вздохнул сын. — Миг — и всё. Я не успеваю её подхватить.
— А ты не подхватывай. Ты её повтори. Воспроизведи в точности! — Харальд бросил взгляд на основание боевого поста, и массивный кристалл низко загудел, словно получив мощный удар невидимым молотом.
— Ух ты! — Тринадцатый восхищённо затаил дыхание. — Отец, позволь мне! Я тоже так хочу!
Харальд погасил вибрацию, возвращая кристаллическое основание в состояние абсолютного покоя, и предоставил сыну действовать. Тринадцатый сфокусировался на собственном энергопотоке и сгенерировал импульс. Ничего не произошло. Он предпринял с десяток неудачных попыток, после чего пришёл к выводу, что неправильно запомнил вибрацию поста. Пришлось бить в него кулаком до тех пор, пока не удалось точно прочувствовать ответную частоту, исчезающую в кратчайший миг. Кулак уже начал опухать и болел просто так, безо всяких ударов, когда Тринадцатый неожиданно понял, что отчётливо слышит короткий ответ кристаллического массива. Боль в руке, как тогда, в родовом замке, у подъёмника, сильно отвлекала, мешая концентрироваться на создании импульса, но опозориться перед отцом было раз в сто ужасней. Тринадцатый вдохнул, стараясь приглушить боль, и закрыл глаза, чтобы вид на замерший в окне усадьбы силуэт матери не заставлял волноваться ещё сильнее. Он вызвал в себе всплеск энергии и бросил в поверхность боевого поста требуемый импульс. Массивное основание коротко завибрировало и затихло.
— Молодец, — подбодрил его Харальд. — А теперь сильнее. Силы-то у тебя ещё остались?
Этот вопрос оказался настолько обидным, что Тринадцатый сам не понял, как вбил в основание поста следующий импульс. Кристаллическая толща завибрировала не так сильно, как у отца, но вполне уверенно. От неожиданности он даже открыл глаза.
— Теперь зажги его, — отец внимательно наблюдал за действиями сына. — Не жалей энергии. Чем больше ты в него вольёшь, тем дольше пост будет активным без стрелка внутри. Потом он погаснет, и свечение придётся зажигать вновь. Поторопись, вибрация угасает.
Тринадцатый торопливо настроился на частоту тихо гудящего основания, совместил с ней собственный поток и что есть силы направил его внутрь массивной толщи. Поток неожиданно рванулся сквозь её вещество, мгновенно пробуждая бесчисленные триллионы атомов, молекулярная решётка вздрогнула в едином порыве, синхронизируя вибрации элементарных частиц до степени резонанса. Мощная плита излучающего кристалла озарилась сиянием, и над её поверхностью яркой сферой вспыхнуло энергетическое свечение боевого поста. Тринадцатый, словно заворожённый, молча стоял перед ним, не спуская глаз с переплетения энергий. У него получилось! Невероятно…
— Ты получила запись? — тихий голос отца звучал, словно из другой реальности.
— Да! — возбуждённо шептала мать. — Я немедленно отправлю её в скрижаль рода! Любимый, можно я покажу её маме? Очень хочется похвастать! Обещаю: только маме! Она будет рада за нас!
— Отправляй без ограничений, — разрешил отец. — Хвастать нехорошо, лучше поставь пометку, что это запись урока с гармоничным сыном. Быть может, она пригодится наставникам или родителям других таких детей. Отправляй
Это предупреждение мгновенно вывело сына из восторженного ступора. Тринадцатый шагнул в энергетическое свечение и почувствовал, как силовой поток корабля захлёстывает его целиком. Это было очень похоже на погружение в энергетику родового замка, и он привычно встроился в пришедший энергопоток. Внезапно тесные борта бронекатера рванулись куда-то в стороны, растворяясь в окружающем мире, и Тринадцатый ощутил нечто мощное и грозное, частью которого являлся. Более всего походило, что он превратился в сияющую чистой энергией сферу, переполненную силой и стоящую на посадочной площадке усадьбы. Точно! Именно так со стороны выглядят активные корабли сияющих, а сейчас он словно сам стал кораблём! В сознании тут же появился отец, точнее, сияющий шар его личной энергии, он тоже был частью мощной сферы, только занимал в ней гораздо больший объём. Тел не было видно, хотя они были, Тринадцатый ощущал руки и ноги, охваченные потоком энергий корабельного контура. А ещё требовалось работать шеей, чтобы смотреть по сторонам, хотя сильно вертеть головой было не лучшим вариантом. Небольшой поворот словно попадал в невидимый усилитель, широко меняющий угол обзора, и если поворачивать голову сильно, то мир начинал мелькать перед глазами. Оправившись от первого удивления, Тринадцатый понял, что чувствует множество элементов корабля, хотя не видит их. Тут вообще ничего корабельного не было видно, хотя одновременно всё оно имелось! Особенно близко и заманчиво ощущались боевые кристаллы излучателей бронекатера, но дотянуться до них почему-то не получалось.
— Ну как, нравится? — По обыкновению степенный, но весёлый голос отца, отчётливо звучал напрямую в сознании, отчего казалось, что оба они сидят внутри одного поста одновременно.
— Здорово! — восторженно выдохнул Тринадцатый. — Я как будто часть катера!
— Так и есть, — подтвердил отец. — Точнее, мы оба являемся с ним одним целым. Тебе пока ещё рано находиться в режиме абсолютного слияния, поэтому твой доступ ограничен. Это чтобы ты не стал палить по воробьям из излучателей антиматерии.
— Я бы не стал! — возмутился сын. — Это же антиматерия! Так только дурак может выстрелить!
— Меня очень радует, что ты достаточно серьёзен и осознаёшь подобное, — без тени иронии ответил Харальд. — Но таковы законы боевого флота. Твоего возраста недостаточно для доступа к боевым кристаллам. Но лететь на посту бортстрелка ты можешь. Но если тебя это не устраивает…
— Устраивает! — заторопился Тринадцатый. — Я ничего не буду трогать, чтобы не сломать! Честно!
— Здесь тебе ничего сломать не удастся, — корабельный поток сообщил о том, что действия сына вызывают у отца гордость и веселье одновременно. — Так что применяй всё, что сможешь. Это очень познавательно. И интересно. Самый первый полёт в режиме слияния — это много эмоций. Стартуем!
Сияющий шар бронекатера рванулся ввысь неожиданно и настолько стремительно, что у Тринадцатого захватило дух. Внутри всё замерло, словно это он сам, один, за бесконечно короткий миг оказался на высоте в полсотни метров над землёй, но в следующее мгновение ощущение единства с могучей силой вернулось.
— Молодец! — похвалил Харальд. — Не выпал из потока при первом взлёте! Хороший знак.
Бронекатер устремился вперёд, набирая скорость, Харальд бросил машину в боевую петлю, стремительно вывел её в вертикальную плоскость и включил форсажное ускорение. Сияющий шар пронзил атмосферу, окунаясь в безбрежную черноту усеянного звёздной россыпью пространства, и ощущение восторга от безудержного полёта полностью поглотило девятилетнего ребёнка.