Преисподняя «Заря-2»
Шрифт:
– В 1986, когда я спустился сюда изучить последствия массового безумия смены шахтеров-бурильщиков, эта зараза ударила так, что во всей «Астре» началась полная катавасия. А источником её стало как раз влияние этого объекта. Кто-то из командования комплекса запустил его много лет назад. Причем запустил целенаправленно – для того, чтобы зарвавшийся Зимин не смог начать реализацию своего военного переворота. И расчет оказался верным.
Юрген, внимательно глядя на отца, ничего не ответил.
А Штрасс, подбирая слова, продолжил:
– Я долго думал, как так получилось… И наконец-то, спустя столько
– Это я уже слышал. – Юрген не услышал ничего принципиально нового. – Ты мне рассказывал. Но что ты с ним намерен делать?
Вильгельм невесело рассмеялся.
– Ты ещё не понял? Когда я заберу его отсюда и доставлю на поверхность… Хм! Например, можно заставить с его помощью повлиять на один из отделов или на все Министерство сразу. Или даже на правительство! Можно ненавязчиво изменить то или иное решение, закон… Назначить меня на любую вышестоящую должность… Будет возможность манипулировать огромными суммами денег. А это масса возможностей. Представляешь, какие горизонты передо мной откроются, а?
Но Юрген посмотрел на него с презрением.
– И только-то? – произнёс он с нескрываемым разочарованием, при этом подходя ближе к лежащей на столе папке с секретной документацией. – Ты говорил, что у тебя глобальная цель. А по факту оказывается, что ты просто ещё один жулик, который по совместительству ещё и вор, да?
– Чего? Что ты несешь? – Штрасс настороженно обернулся и посмотрел на сына с нарастающим недоумением.
– А чем ты лучше того же Зимина, который в восемьдесят шестом устроил ту бойню? – с вызовом ответил Юрген. – Тот ведь тоже хотел манипулировать руководством столицы. Да вовремя сообразил, что у него ничего не получится. Вместо этого он решил нахапать проектов, а затем, под шумок слинять со страны. Но и тут не выгорело.
Вильгельм не нашёлся, что ответить сыну. Юрген, вопреки его ожиданиям, совершенно не оценил идеи отца, сравнив того с мелким преступником. Сейчас Вильгельм понял, что зря он с самого начала не рассказал сыну о своих планах. Тогда по реакции Юргена он сообразил бы, стоит ли вообще вовлекать его во все это или нет. Но тогда Штрасс боялся утечки и сыну практически ничего не объяснил. Юрген же, всю жизнь не любимый отцом, принял это как хороший шанс наладить отношения и согласился ему помочь. Но всё пошло наперекосяк. Амбиции Штрасса перекрыли собой и без того слабые отцовские чувства, а постоянно меняющаяся обстановка и близость к цели тем более вывели его на повышенное эмоциональное состояние, кое-как контролируемое сознанием.
– Может быть, – Вильгельм буравил сына ледяным взглядом. – Тебя это пугает?
– Пугает? Да, чёрт возьми! – вскричал Юрген, смотря на него выпученными глазами. – Ты превратился в чудовище!
Штрасс резко отвернулся, не торопясь прошёл вперед несколько метров и поднял с пола свой рюкзак. Немного подумав, он аккуратно вытащил оттуда заряженный «Токарев».
– Знаешь, сын… – медленно произнёс Штрасс, не оборачиваясь к Юргену. – У нас с тобой с самого начала не всё было гладко. Я знаю, что мало участвовал в твоем воспитании, практически ничему тебя не научил. Изначально я вообще не желал твоего рождения. Так получилось… А все потому, что твоя мать отказалась сделать аборт. Хотя я заставлял ее. Я тебя не любил и, в общем-то, никогда по этому поводу не огорчался. Но это все так, мелочи, на которых я не хочу заострять внимание. А учитывая обстановку – тем более. И знаешь, всё, что было раньше – это уже неважно. Есть вещи гораздо более серьёзные. Для меня!
– Конечно, твои амбиции всегда были превыше всего, – хмыкнул тот, но Вильгельм на это никак не отреагировал.
Повисла напряженная пауза.
Вильгельм шумно выдохнул и покрепче сжал пистолет.
– Сейчас я просто хочу тебя спросить – ты же не думаешь, что сможешь мне мешать? – наконец спросил Штрасс. – Или всё-таки…
Он резко повернулся, намереваясь воспользоваться пистолетом как психологическим оружием, но с удивлением обнаружил, что Юргена уже не было в помещении.
– Ах ты, щенок, – разъяренно прорычал Вильгельм, заметив, что со стола пропала папка с документацией на «Импульс-М». – Чёртова заноза в моей заднице!
Он, яростно разбрасывая попадающиеся по пути вещи, бросился к выходу из лаборатории, с силой толкнул ногой приоткрытую тяжёлую дверь и остолбенел, увидев направленный ему в лоб ствол автомата… Тот, кто держал его на прицеле, был чудовищно изуродован.
Наёмник с ужасом смотрел на свои страшные руки. Вены заметно потемнели и вздулись, кожа приобрела нездоровый желтоватый оттенок. Ужасно чесались покрасневшие глаза, а в ушах стоял какой-то невнятный шум. Буквально несколько минут назад он обнаружил, что у него начали сыпаться волосы с головы. По всему телу разливалась странная необъяснимая боль, которая не особенно-то и мешала наёмнику. И это было очень странно. Организм человека очень странно отреагировал на введение инородной субстанции.
Однако всё это было ерундой. Ерундой, по сравнению с тем, во что превратилась его левая часть лица и шеи.
– Вот гнида, на лоскуты порву! – прорычал Бульдог, рассматривая себя в висящий на стене осколок мутного зеркала. – Всю морду мне сжёг. И даже мясо.
И действительно. Спасающийся бегством Максим бросил в него банку с какой-то кислотой. Причем, бросил её так, что наёмнику не оставалось ничего другого, кроме как выстрелить в неё. И хотя лишь позднее он сообразил – идея-то была не самая лучшая, последствий уже было не изменить.
Пуля расколола банку на несколько кусков, а едкое содержимое по инерции полетело прямо на наёмника. Значительная часть всё-таки попала на лицо. Наёмник, несмотря на ускоренную реакцию, успел лишь слегка наклонить голову – кислота попала на щеку, подбородок и нижнюю губу. Частично задела ухо, шею и грудь. Кожа покраснела, сморщилась. Покрылась беловатыми пузырями, наружу выступили скукожившиеся дымящиеся фрагменты мышц и мяса. Часть зубов оказалась открытой – нижняя губа по большей части растворилась. Картина была просто ужасающей – не человек, а настоящее чудовище. Впрочем, Бульдог и был им.