Прекрасная эпоха
Шрифт:
– Морис, скажи, у тебя есть другая женщина?
– Что-что ты сказала? А ну повтори! О чем ты говоришь, Юна?
– переспросил он жену недоуменным голосом. Она ничего не сказала. Он тихонько засмеялся.
– Почему ты смеешься, Морис?
– спросила она обиженным голосом.
– Потому что ты, дорогая, сказала несусветную глупость. У меня нет другой женщины, потому что у меня есть ты.
– Ну, слава богу!
– вздохнула с облегчением Юна.
– Я думала, ты мне изменил и теперь мучаешься, не знаешь, как мне сказать об этом...
– Что за чушь ты несешь, Юна? Остановись, бога ради, я прошу тебя... Все мои переживания и терзания от того, что я боюсь тебя потерять.
– Но мы же вместе, и я никуда не ухожу...
– Но скоро тебе исполнится 45 лет,
– Морис, я тоже этого не хочу, но такой закон, такое предписание... мы обязаны подчиняться законам общества, иначе настанет хаос, анархия, начнутся волнения, мятеж, город может погибнуть, а вместе с ним погибнут все люди. Что стоит одна моя жизнь против жизней миллиона моих соотечественников.
– Но ты мне дороже всех на свете, Юна! Я не могу без тебя!
– воскликнул Морис. Он подошел к Юне, порывистым движением рук обнял ее за хрупкие плечи и прижал к себе.
– Юна, дорогая моя, любимая моя, я не могу без тебя жить. Жизнь без тебя не имеет никакого смысла.
– С тобой будет наш сын Юрий, ты о нем позаботишься... Ты привыкнешь, что меня не будет рядом с тобой, Морис, как привыкают к этому все остальные... Наверное, это неправильное правило, раньше срока человека вводить в длительный сон, к тому же, когда он полон сил и энергии... Действительно, в этом есть некий подвох, я бы даже сказала подлость...
– Это преступление - лишать людей жизни в расцвете лет!
– вскричал Морис. Он начал быстро ходить по комнате из угла в угол.
Юна посмотрела на него перепуганными глазами и спросила:
– Морис, ты думаешь, что людей убивают, прежде чем их доставляют на Ренею?
– Я абсолютно уверен в этом. Человеку вводится такой сильнодействующий препарат, что после этого он вряд ли проснется.
– Но это ужасно, - прошептала Юна. Она замотала головой: - Нет, этого не может быть. Нам бы сказали об этом...
– Нет, Юна, никто и никогда не скажет всей правды простым смертным.
– Но мы же все свободные граждане своего города-полиса, мы находимся под его защитой...
– До поры до времени да, а потом... людей просто утилизируют как ненужный хлам под благовидным предлогом...
– Но это всего лишь безобидный сон... Все знают, что нас ждет глубокий сон...
– Какая разница, как это назвать. Важно, что это означает на самом деле.
Юна стояла посреди комнаты бледная и растерянная. Ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя.
– Морис, прошу тебя, давай больше не будет говорить об этом ни слова...
– прошептала она.
– Мне становится страшно от этих слов.
– Конечно, дорогая, мы не будем больше говорить об этом, - сказал Морис, пытаясь успокоить жену. Он гладил ее по голове, успокаивая как маленького ребенка.
Глава 12
Выбор
После этого разговора Юна долго не могла уснуть, страшные мысли лезли ей в голову, мешая спать. Она думала о том, что чувствуют те люди, которым исполняется 45 лет, и они знают, что им предстоит пережить погружение в ступор. Наверняка, многие, как и Морис, догадываются, что с этой процедурой не все чисто. Но тогда почему все молчат до сих пор? Это безвольность, слабоволие, малодушие или страх? Или это нечто другое, что кроется гораздо глубже, в генной памяти людей сохранилась память об экологической катастрофе, постигшей планету и поставившей все человечество на грань выживания. Ясно, что человечество, с трудом пережившее весь этот жуткий стресс и коллизии, навряд ли забудет когда-нибудь об этом. Рассказ о случившемся будет передаваться из поколения в поколение, как известная человечеству с незапамятных времен история о всемирном потопе.
Морис решил встретиться с руководством своей компании и попросить иммунитета для своей жены, но получил отказ. Тогда Морис задумал побег. Он решил бежать вместе с Юной из города,
– Юна, вам не нужна моя помощь? Может быть, вам с Морисом что-то нужно?
Юна поспешила ответить:
– Нет, Матвей, нам ничего не нужно. У нас с Морисом все нормально...
Потом Юна рассмеялась, но даже она сама понимала, как легкомысленно выглядит ее смех. Юна выбежала на лестничную клетку, дверь закрылась за ней. Тут она услышала, как заплакал Юрий. Сердце ее разрывалось от тоски, она хотела тут же вернуться, чтобы успокоить сына. Юна двинулась к двери и остановилась в нерешительности. Она вдруг подумала, если она сейчас войдет в эту дверь и возьмет сына на руки, она не сможет больше с ним расстаться никогда. Юна зарыдала. Она плакала беззвучно, только слезы градом текли по ее лицу, она почувствовала жжение в глазах от горючих соленых слез. Юна тяжело вздохнула, вытерла слезы тыльной стороной руки и пошла домой. Дома ее ждал Морис. Через несколько часов, когда наступит вечер, они должны были незаметно выйти из своего дома и пробираться в сторону границы.
Вечером шел футбольный матч между командами городов Делос и Никон. Заруба будет еще та! Игра представляла необычайный интерес для многомиллионной аудитории телезрителей и зрителей, собравшихся на огромном специализированном стадионе, вмещавшем триста пятьдесят тысяч болельщиков. Футбол был самым зрелищным видом спорта и вместе с тем ярким шоу, развлекающим публику. Как в Древнем Риме, где царил культ зрелищ и ярких шоу, в Делосе была налажена своя индустрия массовых шоу, зрелищ и развлечений. Хочешь иметь покорное население, обеспечь его хлебом и зрелищами. "Хлеба и зрелищ!" - это был постоянный и неизменный девиз верных граждан Рима. Этот девиз не потерял своей актуальности и в наши дни.
Морис знал, что матч будут смотреть все любители футбола. Считай, большая часть горожан. Увлеченные просмотром матча, охранники, сторожившие границы города, потеряют бдительность. Морис и Юна беспрепятственно смогут покинуть пределы города. Они были уже у самой цели, у главных ворот, через которые можно было убежать. Морису удалось подобрать кодовый замок и открыть дверь, но он не учел одного. Как только открылась дверь, послышался противный звук сигнализации. Охранники, услышав звук сигнализации, уже бежали в их сторону. Морис схватил Юну за руку, и они что силы побежали в степь, которая открылась перед ними. Они услышали за спиной требовательный приказ им остановиться. Потом послышались выстрелы. Морис и Юна инстинктивно пригнулись, но не остановились. Они бежали, не чуя ног под собой, словно в них вселился дух античных атлетов. Юна сама поражалась тому, что она могла бежать с такой скоростью. Ей было трудно дышать, она уже задыхалась от скорого бега, воздуха не хватало, но она не могла остановиться, потому что рядом вместе с ней бежал Морис. Держась за руки, они бежали подальше от городских стен и ярких прожекторов, скрываясь в темноте ночи...