Прекрасная колдунья

Райс Патриция

Внезапно все присутствующие застыли на месте: повисшую в стенах маленького домика тишину разорвал тоненький крик новорожденного.

Глава 26

Сэр Джон подхватил молодого маркиза, когда тот, моментально обмякнув, чуть не упал на пол. Но секунду спустя Дрейк пришел в себя, распрямил плечи и вежливо, но решительно произнес:

– Я хочу видеть Эйлин.

Сэр Джон бросил беглый взгляд на Дрейка и, кивнув одобрительно, отступил в сторону. Он боялся, что маркиз встал на путь праздности и разврата, но, взглянув на покрытое

синяками лицо и глаза, светящиеся честностью и отвагой, баронет понял, что ошибался. Муж Эйлин оказался именно таким мужчиной, который был ей нужен, и дядя передал обязанность заботиться о ней в руки более молодого мужчины. Он сел рядом со своей женой, и Эмма погладила ему руку.

Ни минуты не колеблясь, Дрейк вошел в комнату. Звуки гитары, на которой заиграл Теодор, проникли в спальню вместе с молодым отцом, и Эйлин взглянула на него. Ее брови слегка приподнялись при виде его опухшей челюсти и подбитого глаза, но затем она, не сдерживая гордой улыбки, подняла на руки крошечный сверток.

– Девочка, милорд. Разве она не прекрасна?

Врач нахмурился, когда избитый маркиз вошел в комнату, но, имея достаточный опыт общения с семьей Невиллов, промолчал. Старый маркиз был несносным скрягой, но молодой обещал быть относительно разумным. Благоговейное выражение, появившееся в глазах Дрейка, когда он убирал покрывало с личика своей дочери, рассеяло все сомнения врача. Сначала его очень удивило то, что роды маркизы проходили в таком неподобающем месте, но теперь он понял, что это всего лишь странное стечение обстоятельств.

– У нее твои волосы, – прошептал Дрейк в изумлении, вглядываясь в ангельские черты своего первенца. – Ты уже подумала об имени?

Прежде не было времени поразмыслить об этом, но теперь Дрейку вдруг захотелось, чтобы у этого крошечного человечка было все самое лучшее, в том числе и имя.

Эйлин тронула малюсенький согнутый пальчик своей спящей дочурки и нерешительно взглянула на мужа, которого она и не узнала еще как следует.

– Ты не против, если мы назовем ее Эмили?

– Эмили? – переспросил Дрейк, как бы пробуя это имя на вкус, а затем, вспомнив о погибшей дочери Саммервиллов, одобрительно кивнул: – Пусть будет Эмили.

Он взглянул на леди де Лейси, молча суетившуюся в дальнем углу комнаты. Она, почувствовав взгляд зятя, подняла глаза.

– Мою бабушку тоже звали Элизабет. Вы не возражаете? – проговорил маркиз.

Леди де Лейси, широко улыбаясь, выглядела смущенной и довольной одновременно.

– Эмили Элизабет – прекрасное имя. Эмме оно понравится.

Радуясь тому, как быстро Дрейк завоевал расположение ее матери, Эйлин протянула ему Эмили Элизабет, потому что новый приступ боли оповестил ее о том, что еще не все закончилось. Ей хотелось, чтобы он вышел, прежде чем боль снова овладеет ею.

Дрейк неуклюже сражался со складочками покрывала и выглядывающими из него ручками и ножками младенца, но наконец ему удалось безопасно устроить дочь на сгибе руки. Увидев благоговейное выражение на лице молодого отца, когда тот впервые взял на руки это беспомощное существо, врач громко закашлялся, а Молли рассмеялась.

– Познакомь ее с семьей, Дрейк, – прошептала Эйлин, стараясь сдержать стон от охватившей ее боли.

Отчаянно сжимая

сверток, грозящий выскользнуть из рук, маркиз участливо взглянул на Эйлин. Но сказать ей, что все будет хорошо, он так и не решился: в комнате было полно посторонних.

Прежде чем Молли выставила его за дверь, Дрейк, наклонившись, поцеловал жену в лоб и прошептал ей:

– Благодарю тебя, любовь моя.

Когда отец гордо вошел со своей наследницей в другую комнату, ее стены буквально сотряслись от приветственных возгласов.

Джеймс потребовал сообщить ему имя девочки, чтобы он мог посвятить ей поэму, которую уже набросал, а Саммервиллы улыбнулись сквозь слезы, когда Дрейк представил им свою дочь:

– Леди Эмили Элизабет Невилл, сэр, мадам. – Он уже протянул спящую малютку леди Саммервилл, как вдруг застыл на месте.

Из-за закрытой двери снова донесся тоненький плач.

– О Бог мой! – Дрейк так резко обернулся, что чуть не уронил Эмили Элизабет. Леди Саммервилл едва успела подхватить младенца. – Близнецы! – произнес потрясенный до глубины души Дрейк.

Когда маркиз неуверенно двинулся к спальне, сидящие в углу комнаты Майкл и Диана тихонько засмеялись над его ошеломленным видом: всегда такой самоуверенный и гордый, он теперь был растерянным и смущенным из-за рождения собственных детей! Его внимание было приковано лишь к доносящемуся из-за двери детскому плачу. Все рассмеялись, громко зазвучала гитара, и Дрейк во второй раз исчез за закрытой дверью.

Когда он вошел, глаза Эйлин были закрыты, а женщины были заняты – обмывали громко орущего младенца.

Маркиз обеспокоенно взглянул на неподвижную фигуру жены, казавшейся такой маленькой под простынями, затем сверкнул глазами в сторону врача, который спокойно мыл руки в лохани с водой.

– Как моя жена? – Лицо Дрейка побледнело, синие глаза горели тревогой.

– Она очень слаба, но скоро поправится, – раздраженно ответил врач и подумал: «Ну почему эти Невиллы никогда и ничего не могут сделать по-человечески?» Доносящиеся звуки смеха и музыки только усиливали его дурное настроение. Можно подумать, что здесь собрался цыганский табор!

Не обращая внимания на раздраженный голос врача, Дрейк опустился на колени возле постели Эйлин. Он взял ее за руку и был вознагражден трепетом длинных ресниц.

– Эйлин? – взмолился он, не заботясь о том, что его слышат посторонние.

Она повернула голову и улыбнулась, когда увидела его обеспокоенное лицо.

– Близнецы, как вы и обещали, милорд, – прошептала она.

Дрейк прижался губами к руке жены, покрывая ее жаркими поцелуями. Он хотел заговорить с Эйлин о своих чувствах, но Молли положила между ними младенца.

– Мальчик, милорд, – гордо объявила она, довольная тем, что удостоилась чести представить наследника.

Дрейк тупо уставился на краснолицее орущее и брыкающееся существо, которому, как только его окрестят, предстоит носить его титул, а затем поднял голову и встретил взгляд прекрасных серебристого цвета глаз жены.

– Ричард? – спросил он нежно и по слезам, увлажнившим ее ресницы, понял, что сделал правильный выбор. – Он будет зваться Ричардом, лордом Невиллом.

– И он будет похож на своего отца, – уверенно добавила Эйлин.