Прекрасная мстительница
Шрифт:
– Добро победит, я так и знал! – обрадовался журналист и что-то стал говорить по-английски, обращаясь уже к режиссеру фильма.
А Кошкин, встав с дивана, медленно побрел из комнаты Никодимова.
– Зачем приходил-то? – крикнул ему вслед Николай. – За каким полешком?
Но Савелий ничего ему не ответил и затворил за собою дверь.
Глава восемнадцатая
Медсестра, которую приставили следить за «буйной больной», решила попить чаю. Но, увы, ее термос оказался
Легкий щелчок дверного замка заставил дрогнуть веки «больной». Элли открыла глаза. Повела вокруг взглядом, убедилась, что рядом с ней никого нет, и стала с остервенением срывать с себя проводки и трубочки медицинских аппаратов. Справившись с этой работой, она встала с постели и направилась к двери. Попробовала открыть ее, но вдруг передумала и подошла к окну. Ее палата находилась на третьем этаже. Элли встала на подоконник и выбралась на карниз, опоясывающий все здание по периметру. Вжимаясь в стену и цепляясь пальцами за чуть выступающие кирпичи, она двинулась к балкону, который находился метрах в семи-восьми от ее палаты. Удачно преодолев это расстояние, Элли ступила на перила балкона.
И тут ее увидел со двора один из врачей.
– Что вы делаете? – крикнул он сердито. – Немедленно прекратите это хулиганство!
Не обращая внимания на его вопли, Элли ловко спрыгнула на балкон. Тогда врач, еще больше рассвирепев, кинулся в здание больницы отлавливать нарушительницу дисциплины.
Дверь с балкона была открыта в одну из палат, и Элли, предварительно заглянув в нее, вошла в помещение.
– Ку-ку, мальчики! Привет! – весело поздоровалась она с четверкой мужчин в полосатых халатах, сидящих кружком за тумбочкой и играющих в карты.
– «Ку-ку» в соседнем корпусе, а мы язвенники, – заметил гостье один из них.
– Так я ошиблась адресом? – удивленно произнесла Элли. – А я-то думала, что мне сюда нужно! Ну что ж, мальчики, прощайте! – и она вышла в коридор.
Дверь напротив украшала табличка «Лаборатория». Элли заглянула в просторную комнату, убедилась в том, что в ней никого нет, и торопливо вошла внутрь.
И вовремя: в коридоре показался врач, бывший минуту назад во дворе больнице. Он зашел в палату к картежникам, через две-три секунды вышел из нее обратно в коридор. Постоял чуть-чуть, раздумывая, и открыл дверь в лабораторию.
– Посторонние сюда не заходили, коллега? – спросил он у Элли, сидящей за столиком в белом халате и белой шапочке и старательно переливающей какую-то бурую жидкость из пробирки в колбу.
– Нет, коллега, это запрещено, – ответила Элли спокойным голосом.
– Благодарю, извините, – и врач, затворив дверь, направился вновь по коридору на поиски неизвестной хулиганки.
Но вдруг он остановился, как пораженный током: верная догадка осенила его голову. Бегом вернулся он в лабораторию, отворил дверь – комната была пуста.
…А Элли в это время была уже в комнате сестры-хозяйки.
– Мне нужно забрать вещи больной из двенадцатой палаты хирургического отделения, – сказала она голосом, не терпящим возражений. – Быстрее, пожалуйста.
– Команда будет – выдам, – ответила ей сестра-хозяйка и окинула красотку в белом халате презрительным взглядом.
– Хотите неприятностей? – нажала Элли на строптивую хранительницу кладовой и объяснила: – Милиция требует вещи для экспертизы, а вы чините ей препятствия.
– Надо мне их чинить! – буркнула сестра-хозяйка и отправилась на поиски вещей загадочной больной из двенадцатой палаты. – Сказала бы: «Органы требуют!», я бы вмиг отдала! Вот, – она протянула Элли ее вещи, – проверять по описи будете?
– Нет, – ответила Элли, – спасибо.
– Распишись, – сестра-хозяйка сунула ей большую амбарную книгу и авторучку.
Элли охотно оставила свой автограф.
– Бай-бай, – сказала она на прощанье.
– На работе не спим, – сурово отрезала сестра-хозяйка. – Покедова!
Элли спрятала рваное платье в сумку и вышла из кладовой.
На улице ее ждал приятный сюрприз: перед воротами больницы стояла машина «скорой помощи», в кабине которой дремал, уронив голову на руль, молодой водитель. Элли открыла дверцу и уселась на свободное место рядом с шофером.
– Поменяли, что ли? – удивился водитель, увидев незнакомую врачиху.
– Временно, пока другой машины не подыщут, – ответила Элли и тоже задала вопрос: – А нехорошее слово на кузове вам давно нацарапали или сейчас только?
– Где?! – ахнул водитель.
– Сзади, – объяснила Элли.
Шофер выскочил из машины и побежал смотреть чьи-то «художества». А Элли, быстро усевшись в его кресло и заведя мотор, резко рванула с места, даже не захлопнув дверцу.
– Эй! Ты куда?! А я?! – прокричал ей вслед обескураженный водитель. Но Элли, конечно, не обратила на его вопли никакого внимания.
Промчавшись по улочкам городка несколько кварталов, она остановилась неподалеку от пляжа. Раскрыла сумочку и с сожалением посмотрела на свое платье: от него остались только какие-то жалкие клочки. Бросила взгляд в окошко и увидела море. И тут лицо Элли озарила улыбка: ей в голову пришла идея, как можно быстро и без забот обновить свой гардероб.
Глава девятнадцатая
Гиви Гаидзе достал из шкафа шкатулку, открыл ее и, порывшись в ней, вынул на свет божий медальон с цепочкой.
– Вот, – сказал он, протягивая старинную вещицу Савелию, – семейная реликвия, подарок моей бабушки.
– Цепочка серебряная? – спросил Кошкин, мало обращая внимания на сам медальон. – Или это сплав?
– Чистое серебро, вещь старинная, – объяснил Гаидзе.
– Пожалуй, парочка пуль из нее выйдет, – оценил Кошкин. – Ты медальон забери, он нам не нужен.