Прекрасная похитительница
Шрифт:
— Я должен увидеть вас как можно скорее, — тихо сказал Энтони, провожая ее до дверей.
Ивона была избавлена от необходимости отвечать, так как в дверях стояла ее няня, которая выглядела, по мнению галантного кавалера, как встревоженная курица, оберегающая своего цыпленка.
— Доброй ночи, сэр Энтони, — попрощалась Ивона.
Он поцеловал ее руку, а она повторила, обращаясь к маркизу, который остался в фаэтоне и сдерживал лошадей:
— Доброй ночи, милорд! Джастин снял шляпу и поклонился:
— Доброй
Ивона прошла в дом, а Энтони забрался обратно в фаэтон.
Чтобы при развороте колеса не повредили бордюр у белых камней, маркизу понадобилось все его мастерство.
Друзья проехали через ворота. Когда они повернули к Хертклифу, Джастин оглянулся на дом.
В поле зрения попадала только часть амбара, расположенного за домом. С неожиданным удовлетворением Джастин отметил, что в одном из окон амбара виднеется свет.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Утром Джастин проснулся в таком приподнятом настроении, которого у него не было уже много лет.
Накануне он долго не мог уснуть. Стоило ему закрыть глаза, как перед ним вставало лицо Ивоны и ее прекрасные выразительные глаза.
Всю ночь Джастина мучили неясные подозрения. Он снова и снова перебирал в памяти все загадочные обстоятельства, которым никак не мог найти объяснения.
Он хорошо помнил, какой испуганной казалась Ивона, когда они с Энтони вошли в гостиную Флагшток-хауза, и чем больше он думал об оказанном им приеме, тем больше убеждался, что их приезд не был неожиданным.
Не было ничего удивительного в том, что няня называла его «милорд» и знала, кто он такой. В конце концов, она жила в Мэноре уже много лет, и по соседству не было никакого другого мужчины с его внешностью и положением.
Более важными показались ему те факты, что их ожидал грум, при первом же ударе немедленно открывший парадную дверь, а Ивона сидела в гостиной, как будто ей нечем было больше занять себя.
Джастин был совершенно уверен, что с ее энергией она не могла целыми днями сидеть, ничего не делая, но как же это доказать?
Когда она стояла, созывая попугаев, которые слетались к ней с дерева, он невольно залюбовался этой картиной, но какая-то мысль все время точила его.
Неожиданно Джастин вспомнил разговор Ивоны с Энтони, к которому в тот момент практически не прислушивался, но сейчас он по непонятной причине вновь прозвучал в ушах маркиза.
Ивона и Энтони обменивались этими репликами, когда они все вместе возвращались к дому после того, как она отправила попугаев обратно на дерево.
— Вы, должно быть, очень долго практиковались, миссис Уодбридж, чтобы научиться так похоже имитировать крики попугаев? — спросил ее Энтони.
Если только маркиз точно запомнил ее ответ, она сказала, улыбаясь:
— О, я хороший имитатор.
В тот момент мысли Джастина были заняты
Теперь же он подумал, что попугаи издают очень низкие звуки.
«А не могла ли женщина говорить низким мужским голосом?» — спрашивал себя маркиз.
Джастин одернул себя, решив, что он слишком далеко зашел в своей подозрительности. Такая женственная и очаровательная дама, как Ивона Уодбридж, не смогла бы изображать главаря грабителей, даже если она умела подражать мужскому голосу.
Но подозрения не улеглись и продолжали преследовать его.
Теперь при дневном свете эта идея казалась маркизу еще более нелепой, и он не решился поделиться ею с приятелем, особенно зная, каким горячим поклонником миссис Уодбридж он является.
За завтраком, налегая на прекрасно приготовленные почки под грибным соусом, Энтони поинтересовался:
— Какие развлечения предстоят нам сегодня? Снова выслеживаем бандитов? Я начал чувствовать вкус к этому занятию.
Джастин только улыбнулся в ответ, и Энтони продолжил:
— Что касается меня, то я бы предпочел навестить нашу синеглазую красавицу, которая меня окончательно околдовала.
Маркиз готов был согласиться с другом и сказать, что ему тоже есть о чем поговорить с прекрасной соседкой, но тут он заметил присутствие Траверса.
— У меня совсем другие планы, — начал он, но Энтони его перебил:
— Не будь таким скучным, Джастин. Говоря это, Энтони взглянул на друга и заметил, что тот нахмурился.
— Что тебя огорчило? — спросил он, но понял, что был несдержан, и замолчал.
Затем друзья заговорили о лошадях, потом перешли к обсуждению новостей, опубликованных во вчерашних газетах.
Газеты доставляли в Хертклиф ближе к вечеру: их привозил из Брайтона грум.
Когда друзья перешли из столовой в библиотеку, Энтони спросил:
— Что случилось? Почему ты хмуришься и делаешь мне тайные знаки?
Джастин посмотрел, закрылась ли за ними дверь, и объяснил:
— В столовой был Траверс.
— Это я и сам сообразил, когда ты дал мне понять, что не стоит обсуждать наши планы, но в чем причина подобной таинственности? При чем здесь Траверс?
— У меня нет оснований предполагать, что именно он послал вчера предупреждение в Флагшток-хауз о нашем приезде, когда мы были в пути. Больше того, я уверен, что это сделал Маркхэм. Однако, если мы соберемся нанести визит синеглазой красотке, я хотел бы сделать это неожиданно. Надеюсь, мы увидим много интересного.
— Прекрати, ради бога, Джастин! Опять тайны плаща и кинжала! — взмолился Энтони. — Если тебя интересует мое мнение, могу сообщить, что ты ищешь не там, где надо. Я убежден, что наша красавица чиста, как свежевыпавший снег, и невинна, как младенец.