Прекрасная саксонка

О'Делл Тара

Девушка отвела взгляд и пробормотала:

– Не делай этого, Алан. Прошу тебя. Это неправильно.

Форней замялся.

– Я просто пригрозил, – сказал он.

– Отпусти ее, Алан, – тихим голосом сказала Вульфгет.

Эдиву поразило, что Вульфгет имеет такую власть над нормандским рыцарем. Казалось, Форней готов сделать все, что угодно, лишь бы доставить девушке удовольствие. Интересно, имеет ли она, Эдива, подобную власть над Жобером? Согласится ли он сохранить жизнь Элноту, если она его как следует попросит?

Глубоко

задумавшись, Эдива поднялась по лестнице. Это будет проверкой его чувств к ней. Если удастся уговорить его сохранить жизнь Элноту, она будет знать, что не безразлична ему.

А если не удастся?

Бедняжка Элнот! Каково ему сейчас в темном холодном подвале? Ее маленький братик. Она заботилась о нем в детстве, когда сама была малышкой, а он еще не умел ходить. Эдива была старше Элнота всего на четыре года, но он ее слушался. Она его защищала и утешала, она радовалась его успехам, пока он рос. А теперь его жизнь закончится, не успев как следует начаться.

С трудом подавив рыдания, Эдива открыла дверь спальни. Она должна найти способ убедить Жобера пощадить Элнота. Она должна попытаться.

Жобер проснулся и услышал голоса. Разговаривали Эдива и какой-то мужчина. Наверное, Уилл, подумал он, хотя полной уверенности не было. Воспоминания о событиях прошлого дня были весьма расплывчатыми.

Что-то произошло. Пожар в деревне... засада... есть раненые... захвачены в плен саксы...

Это все из-за макового отвара. Голова была словно набита ватой.

Он не понимал, о чем разговаривали Эдива и Уилл. Послышались шаги. Потом, скрипнув, открылась и снова закрылась дверь. Жобер с трудом открыл глаза.

Эдива мылась в другом конце комнаты. Она сняла платье и спустила с плеч рубашку. Косы упали на грудь, обнажив стройную шею. Эта картина заставила радостно забиться его сердце.

Она спустила рубашку еще ниже и принялась мыть грудь и подмышки. Жобер как завороженный наблюдал за ней. Разве есть у какой-нибудь женщины такие великолепные груди? Такие полные, такие пышные и в то же время твердые, словно какие-то экзотические спелые плоды. С круглыми гладкими сосками цвета клубники.

Эдива смочила тряпочку в миске с водой и повернулась. Груди упруго покачивались при каждом ее движении.

Она двигалась медленно, почти как во сне. Жобер видел, как она расплела косы и направилась к сундуку, чтобы взять гребень, потом прошлась им сверху вниз по волнистым прядям. Золотые завитки волос прикрыли ее груди, словно тончайшее покрывало. Ему хотелось отвести рукой мягкие пряди, чтобы открыть взгляду соблазнительную красоту, которую они скрывали!

Наконец Эдива отложила гребень и взяла в руки несколько прядей, как будто намереваясь снова заплести косы.

– Эдива, – с трудом произнес он пересохшими губами.

Она оглянулась. Он заметил, как она смутилась, поняв, что он за ней наблюдал, и попыталась прикрыться рубашкой.

– Нет, – остановил он ее, – я не хочу, чтобы ты закрывалась. – Жобер улыбнулся, стараясь казаться здоровым и сильным.

– Принеси мне воды, – сказал он. – Я хочу пить.

Она принесла воду. Он взял у нее чашку, по-прежнему не спуская с нее глаз.

– Рада видеть, что тебе стало лучше.

Он не станет говорить ей, что еще не пришел в себя. Иначе она не сделает то, что ему хочется. Она будет видеть в нем больного.

Он выпил воду, которая показалась ему вкусной. Все чувства его обострились, но он все еще не вполне пришел в себя. И мысли ускользали от него прежде, чем он успевал додумывать их до конца.

– Сними рубашку, – прошептал Жобер. Эдива стояла в нерешительности.

– Ты уверен?..

– Еще бы! При виде тебя... – Он не закончил фразу, зная, что его взгляд доскажет ей остальное.

Она раздевалась робко и неуверенно, как девственница, Жобер затаил дыхание, боясь, что не сможет дождаться. Она подошла к кровати. Волшебный треугольник золотистых волос между ее бедер оказался на уровне его лица. С трудом оторвавшись от этой красоты, Жобер перевел взгляд вверх на ее роскошную грудь. Протянув руку, он прикоснулся к теплой, шелковистой коже.

– Наклонись ко мне, – прошептал он. Она медленно наклонилась. Взяв губами один сосок, он обвел его языком. Рукой он ласкал другую грудь. Потом зажал сосок между зубами и был вознагражден стоном, сорвавшимся с ее губ.

Ему захотелось поцеловать ее в губы. Оставив грудь, он привлек к себе ее лицо. Медленно, нежно. Ах, эти полные, капризные губки! Он раскрыл их кончиком языка и проник в теплую влагу рта.

Она задрожала, и он притянул ее к себе на кровать, перекатив через свое тело.

– Жобер, – простонала она, – ты повредишь плечо.

– Нет, ты все сделаешь сама.

Она насторожилась, глаза ее округлились. Он знал, что она вспомнила, как они доставили наслаждение друг другу, когда она его мыла. Ни слова не говоря, он откинул простыню, обнажив свой торчащий дротик.

– Я хочу быть внутри твоего тела.

Она взглянула на великолепный символ его мужественности и, чуть помедлив, прошептала:

– Жобер, я тебе не безразлична?

Он нахмурил лоб, озадаченный ее вопросом. Она еще никогда ни о чем таком не спрашивала его.

– Конечно, – «ответил он.

– И если я попрошу тебя о чем-нибудь, ты выполнишь мою просьбу?

Он привлек ее к себе и крепко поцеловал.

– Что за просьба?

– Сохрани жизнь пленным саксам, хотя бы мальчику. Прошу тебя, Жобер.

Она чуть приподнялась, и роскошные груди качнулись перед его глазами. Страстное желание лишило его способности что-либо соображать.

– Обещай мне, – едва слышно прошептала она.

Он познал Эдиву-девственницу, Эдиву-соблазнительницу, а теперь ему предстояло познать ее в роли готовой на все рабыни.