Прекрасная защитница

Питерсен Дженна

– Что вы хотите этим сказать, Грант? Ну разумеется, я сплю, как и все люди.

Он усмехнулся:

– Было уже очень поздно, матушка, когда мы с леди Эллингтон приехали к вам, но вы были совершенно одеты, словно ожидали гостей. И к тому же сами открыли нам дверь кухни. Скажите, у вас была назначена тайная встреча?

Леди Уэстфилд рассмеялась, но внезапно Эмили вспомнила, как ночью от дома леди Уэстфилд именно в тот момент, когда появились они с Грантом, отъехала карета. И у нее тогда мелькнула смутная мысль, что это экипаж Чарли.

Или все это было порождением

бреда?

– Храните ваши секреты, мой дорогой мальчик, – сказала леди Уэстфилд, весело хлопнув сына по носу. – А я буду хранить свои.

Необычный звук – гулкий смех Гранта – оторвал Эмили от беспокойных мыслей. Впервые с тех пор, как они познакомились, Грант выглядел совершенно спокойным и расслабленным.

Он был явно главным в своей семье, и Эмили понимала, почему это так. Он обожал мать, и она отвечала ему тем же. А еще он любил брата – единственного члена их клана, с которым Эмили была знакома. Всех троих связывали нерасторжимые узы.

Такие, же узы связывали и ее, с Мередит и Аной. Как Грант для своей семьи, Эмили готова сделать все, чтобы не дать в обиду своих друзей. Хотя она и резко осудила их, когда они сделали тоже самое ради нее.

Эмили вздохнула. Хотя они с Грантом и происходили из совершенно разных миров, оба любили своих родных. И их подходы к расследованию прекрасно проявили себя прошлой ночью, и произошло это с такой легкостью, которой она никогда не испытывала, даже работая с Мередит и Аной.

И все же согласно условиям договора, который они заключили, их связь непременно кончится. Они обещали друг другу, что связь будет длиться, пока длится расследование. А заданное расследование только еще сильнее укрепит репутацию каждого.

Гранту любовь не нужна. Или по крайней мере он не хочет искать любви, пока не перестанет работать тайным агентом, потому что боится навлечь опасность на любимую женщину. Но после того как Эмили увидела его прошлой ночью в деле, она поняла, что он ещё не скоро расстанется со своей карьерой. А даже если и не так, то Эмили, конечно же, не захочет отказаться от своей профессии, как он обязательно потребует. Профессия – это все, что у нее осталось.

И потом, Эмили не верит в любовь, или по крайней мере в ту любовь, которая уготована ей судьбой. Эти мечты давным-давно умерли – еще до того, как муж лишил ее своей привязанности; скорее всего это произошло, когда она была еще девочкой, когда ей снова и снова напоминали, что она не заслуживает даже обычного хорошего отношения.

Внезапно ей стало жаль утраты этих мечтаний. Разве плохо было бы надеяться, что они с Грантом могли бы…

Нет! Он ей не достанется, так что бессмысленно потакать своим девическим фантазиям.

– Вы плохо себя чувствуете, миледи? – спросила леди Уэстфилд, кладя ладонь на стиснутую руку Эмили, лежавшую на столе. – Вы вдруг так побледнели.

Эмили медленно покачала головой.

– Нет, нет, все в порядке, – солгала она, стараясь не встретиться с тревожным взглядом Гранта.

– Думаю, что это не совсем так, – мягко сказал Грант. – Вы еще не оправились от падения. Я должен отвезти вас домой, где вы сможете выспаться в собственной постели. Если вы позавтракали, мы можем ехать пря мо теперь.

Эмили кивнула. Уехать – это хорошая мысль. Когда она с Грантом, когда она видит, как любит он своих родных, она жаждет того, чего у нее никогда не будет. Самое лучшее для нее – вернуться к себе домой и собраться с мыслями. И забыть об этих глупостях.

– Прошу прощения, леди Уэстфилд, – проговорила она, вставая из-за стола.

– Ну что вы, – сказала мать Гранта и тоже встала. – Но я надеюсь, вы приедете к нам как-нибудь и пообедаете в кругу нашей семьи.

Приглашение удивило Эмили. Оно звучало одновременно соблазнительно и пугающе.

– Мне бы очень этого хотелось, миледи, – прошептала она, бросив быстрый взгляд на Гранта, чтобы узнать, как он к этому относится. Но если он и думал что-то по этому поводу, на его лице это никак не выразилось.

– Вот и прекрасно. Я пришлю вам приглашение на этой неделе, – сказала леди Уэстфилд, беря Эмили под руку и провожая ее в холл. Там она велела подать карету Гранта.

– Благодарю вас за помощь, матушка, – сказал Грант, целуя мать в щеку.

– Зайдите ко мне потом, Грант. Мне хотелось бы поговорить с вами.

Эмили вздрогнула. Леди Уэстфилд, конечно, не удовлетворили неловкие выдумки с дорожным происшествием. Особенно если учесть, что карета Гранта подъехала сейчас к дверям ее дома в целости и сохранности. Эмили оставалось только надеяться, что Грант, вернувшись, сможет утаить истину.

Дамы простились, и Грант помог Эмили сесть в карету. Когда карета тронулась, Эмили с облегченным вздохом откинулась на спинку сиденья.

– Мне очень жаль, что из-за моих ушибов ваша матушка оказалась вовлеченной в это дело, – сказала Эмили, прикрыв глаза рукой. В голове снова застучало.

Грант пожал плечами:

– В настоящее время мне кажется, что ее больше интересует, каковы на самом деле наши отношения, чем причина, по которой вы разбились. Я заметил в ее глазах живой блеск.

Эмили посмотрела на него сквозь пальцы. И опять лицо его было совершенно непроницаемо. Черт бы побрал этих тайных агентов. Вот почему она никогда раньше не связывалась с ними.

– И что вы ей скажете? – спросила она и тут же пожалела об этом.

Грант склонил голову набок:

– А что бы вам хотелось, чтобы я сказал, Эмили? Чтобы сообщил, что у нас с вами страстный роман? Что всякий раз, оказавшись с вами в одном помещении, я хочу прикасаться к вам? Прижиматься к вам губами? Я об этом должен сообщить ей?

Рука у Эмили задрожала, она отвела ее от лица и положила себе на колени, стиснув пальцы.

– Зачем же говорить ей об этом, раз мы с вами знаем, что все это не повлечет за собой никаких последствий?

Он выдержал ее взгляд, а потом кивнул:

– Да. Это не повлечет за собой никаких последствий. Ведь мы обещали это друг другу, не так ли?

Она отвернулась и посмотрела в окно, на промозглые лондонские улицы. В карете повисло молчание – неловкое молчание, вызванное горячностью его слов.