Прекрасное далёко
Шрифт:
– Так неинтересно, если уж купил военную тачку, будь любезен эвакуироваться через люка.
– Ага, а по трассе будем топить по приборам, так что ли?
– А что, перископы же есть! Закрыл заслонки, и хреначь. У носорога плохое зрение, но это не его проблема. О! Идея!
– Что еще?
– Название придумал – Носорог!
– А что, подходит. Пусть будет Носорогом, только писать на нём ничего не будем.
– А шампанское об скулу разбивать?
– Это надо было делать перед первым спуском на воду. Если это корабль. А если бронетранспортёр, то вообще никогда. Плохие ассоциации возникают, когда об бронемашину бутылка разбивается?
– Какие ассоциации?
– С коктейлями Молотова. Так что не надо.
По какой-то неведомой причине у Герасимова давно выработалась привычка заниматься сразу несколькими проектами одновременно. То есть со стороны это могло выглядеть
Так что, сейчас у него было два объекта – Носорог и «Урал», самый живой, из которого он готовил ответ Денису. Изначально такой постановки вопроса не было, а потом оно как-то само выкристаллизовалось. Раз уж Николай начал работать в направлении бездорожных покатушек. Слово «покатушки», доселе ему неизвестное и услышанное только в эти времена ему понравилось. Есть в этом словечке правда жизни, ведь взрослые серьёзные люди в виде отдыха устраивают не масштабные автопробеги, не гонки и ралли, а именно что покатушки на расслабухе в удовольствие себе лично и тем, что с ними. На покатушки принято брать не только таких же упертых баранов, то есть соратников, а подруг, жён, детей. Так вот, если Денис при переделке БРДМа стремился сохранить брутально военный вид максимальную проходимость аппарата, то «свой» «Урал» Николай решил построить как транспортное средство, призванное максимально комфортно доставить отдыхающих туда, куда обычно им нет доступа. Совместить несовместимое, так сказать. Диван и чашечка кофе под музыку Чайковского в непролазной чаще.
– А если застрянем?
– Тогда будем звонить Денису с его Носорогом.
Предложенный план фактической хозяйкой автомобиля был согласован и подправлен. Света подсказала, что современный отдых невозможен без многочисленных электронных устройств – гаджетов. Еще одно новое слово в лексиконе, непонятное и непонравившееся. «Гад же ты!» - кричала ему по приколу Светка, когда он утром уезжал в гараж. «Гаджеты не забыл?» - снова кричала она свою стандартную шутку. А чего там забывать, когда у Николая был всего один гаджет – планшет. По словам всё той же Светки фонарик гаджетом не считается, от не «умный». То есть, если бы в нем тоже был какой-нибудь микропроцессор, то да. А зачем фонарику вычислительные мощности? С другой стороны – а зачем они стиральной машине? Стирай себе, да стирай. «Вращайте барабан!» - как в одной передаче любит кричать смешной усатый старикан с улыбкой на половину экрана. Но люди будущего думают иначе – по мнению разработчиков вращать барабан машины нужно то в одну сторону, то в другую, да с разной скоростью, да с танцами вприсядку… С другой стороны, стирает эта умная фиговина на самом деле гораздо чище, чем машинки из прошлого. Или дело в порошке, который тут и не порошок, а гель? Тоже мерзкое слово – гель. Особенно, если произносишь его с южным хеканьем.
Так вот, по мнению Светы в салоне машины должен быть кондиционер, обогреватель, музыкальная система, навигатор. По поводу навигатора Николай был абсолютно согласен – штука необыкновенно удобная и просто чудо какое-то. Кондиционер? Ну, наверное. Обогреватель не просто нужен, он уже есть. Советский военной отопитель салона, работающий на солярке, создаёт в кунге машины тёплую дружескую атмосферу в любые холода. При этом на час работы потребляет примерно один литр дизельного топлива. На досуге, если это можно так назвать, Герасимов проверил, обслужил и даже пару раз попробовал запустить эту чудо-печку. Отопитель работает штатно, так что зимний холод пассажирам не страшен.
А со стереосистемой самому лучше не муздыкаться, для этого есть специально обученные люди, как тут принято говорить. Вообще, в этом будущем никто не стремится делать всё. Понятное дело, что каждый мужчина умеет всё, но всё это он делает хреново, на уровне косорукого любителя. Хроноаборигены предпочитают отдать деньги специалистам, которые быстро и качественно сделают то, что ты сам сделал бы косо и весьма нескоро. А потом тут принято искать мелкие косяки в результате труда нанятого мастера и сетовать, какие все нынче безрукие идиоты, мол так бы и я сделал, да бесплатно, да гораздо лучше. Так и хочется спросить: «Если бы сделал лучше и бесплатно, то чего не взялся?» А просто некогда всем. Все нормальные люди зарабатывают деньги. У кого не выходит с деньгами, те зарабатывают денежки, маленькие, зато свои. Кстати, по словам Светланы такой подход к найму принят в основном в больших городах. А в глубинке остался еще тот советский уклад, при котором ты ищешь специалиста не на рынке, а среди своих родственников и близких. Один клеит обои, другой чинит электронику, третий ремонтирует автомобили. И вот эти рукастые члены клана прямо обязаны бесплатно пахать на всех своих. В выходные, потому как в остальное время им как прочим приходится зашибать деньгу. А если кто-то бухгалтер или менеджер по продажам? Ну тогда он просто пользуется трудом работяг из своего клана. Николай представлял себе воображаемый диалог между менеджером и автослесарем:
– Рад бы помочь, но нечем.
– А деньги?
– Деньги – это неприлично, мы же родственники, ты обидишься.
– Не обижусь. Хотя бы запчасти компенсируй мне деньгами.
– Да ладно тебе мелочиться. Ты же их всё равно со своего автосервиса тащишь, тебе они ничего не стоят. Зато если что, я тоже помогу.
– Чем?
– Ну не знаю…
Если кто-то из рукастых членов клана начинает беситься от такой бессовестной эксплуатации, его пытаются привести в чувство всем кланом, включая самых авторитетных бабушек-матриархов. В случае неудачи клан вычеркивает такого крохобора, потерявшего совесть, из своих рядов. А потом бывшие родичи всё равно звонят и просят или требуют помочь в очередной раз. Но исключительно бесплатно. За деньги они пойдут к чужому человеку, даже если там возьмут больше.
Сначала Николай хотел отодвинуть назад заднюю стенку водительской кабины, чтоб в неё поместились большие кресла. Потом он решил, что есть смысл вообще убрать её и сделать общее пространство кабины и салона как в автобусе. На пальцах всё выходило удобно и удачно. Большое общее пространство позволяло пассажиру с переднего сиденья или даже водителю поменяться с кем-то из салона местами, опять же климат в кабине обеспечивался бы тем же отопителем или кондиционером. Всё здорово, кроме одного. Рама грузовика – весьма гибкая конструкция, она не просто изгибается, а скручивается винтом на особо ухабистой дороге. А кунг или кузов закреплён на ней в четырёх точках стремянками через резиновые подушки. Так что при езде по бездорожью через заднее окошко «Урала» видно, как кузов скачет и качается относительно кабины, жестко закрепленной на раме. Вот и думай – отломит кузов от кабины на особенно забавном участке маршрута, или нет. Что остаётся? Вариантов два – или оставлять всё как было, или делать резиновый тамбур-гармошку как в двухсекционном автобусе. Кстати, это идея! Но как это муторно, сколько геморроя сулит такой вариант. Надо думать и искать, из чего можно сколхозить тамбур. Очередное словечко из лексикона людей будущего – «колхозить». Колхозов давно нет, а слово есть, и означает оно процесс созидания чего-то условно работающего из всяческого мусора кривыми ручками Самоделкина.
Но сама идея-то хорошая, правильная. Что сейчас находится между кунгом-вахтовкой и кабиной у Уралов и Камазов? Или щель, или запаска. Запаска… резинка… и тут у него что-то щелкнуло в голове! Надо взять большое, реально большое колесо, вернее покрышку от него. Вырезаем отверстия в задней стене кабины и передней стенке кунга по диаметру покрышки, крепим на болты оба объема через резиновую муфту. Ну да, переход между отсеками будет круглый, как в подводной лодке. А кто сказал, что это плохо? В приключенческом автомобиле – самое оно! Задача теоретически решена, но заднюю стенку у кабины надо всё равно срезать, а то кресла нормальные не влезут.
Если читатель думает, что идея пришла в голову в момент, когда Николай сидел за столом перед листом бумаги и с карандашом в руке, то он снова ошибся. Голова родила идею в то время, когда руки занимались крышкой люка Бардака. Для Герасимова это вообще было обычным делом – ноги куда-то идут или руки производят какие-то не очень сложные манипуляции, а в это время голова где-то в другом месте, на другом проекте. Слово «проект» - известное Николаю, в этом времени стало использоваться гораздо шире. В речи Дениса проектом было вообще всё, что задумывалось или принималось к исполнению. Не план, не дело, не мероприятие, а именно проектом он называл любую организационную активность. Это не хорошо и не плохо, такая мода в этом времени. Николай с детства любил прислушиваться к словам, в чужом времени ему было особенно интересно слушать новые слова или слова, ставшие другими по смыслу. Слова живого языка живут как звери, как растения. Одни рождаются, другие умирают, третьи меняют вид или смысл. Тут вот даже кофе не мужского рода, а «какого хотите», то есть можно использовать ка мужского, так и среднего. Света смеётся: есть растворимое кофе, а есть настоящий зерновой.