Прекрасное отчаяние
Шрифт:
— Я буду в холле, — говорит Дэниел и вскидывает подбородок, после чего исчезает в открытом дверном проеме.
Я перехожу к просторному дивану у телевизора и опускаюсь на него. Бежевые подушки вздымаются, когда на них опускается мой вес.
Затем я звоню Бенедикту.
Он берет трубку после третьего гудка.
— Четвертый? — Кричит он в трубку.
Я хмурюсь и отодвигаю трубку подальше от уха. На заднем плане звучит громкая музыка, к которой примешивается шум разговоров и смеха людей.
— Ты на вечеринке? —
— Я на вечеринке? — Отвечает он, как будто это самый глупый вопрос, который я когда-либо задавал. — Лучше спросить, почему ты не на вечеринке?
Улыбка срывается с моих губ.
— А кто сказал, что я нет?
— Этот задумчивый тон твоего голоса.
Я гримасничаю. Это так очевидно, да? Внезапно пожалев о своем решении, я отвечаю:
— Ничего страшного. Поговорим в воскресенье. Развлекайся.
— Нет, нет, нет, — протестует он. — Ты позвонил мне в пятницу вечером, а это значит, что тебе действительно нужно о чем-то поговорить. Подожди. — Музыка на заднем плане становится все слабее, как будто он удаляется от нее. Затем раздается звук, похожий на щелчок двери, и музыка и разговоры стихают. — Итак, что случилось?
Откинувшись на подушки, я провожу рукой по волосам и смотрю в потолок.
— Кажется, я становлюсь одержимым.
— Хорошо.
Я слегка вздрагиваю. Повертев в руках телефон, я на секунду хмуро смотрю на него, гадая, не ослышался ли я.
Нахмурив брови, я снова поднес телефон к уху.
— Хорошо? Что значит хорошо?
— Да ладно, Четвертый. — Он вздохнул, как будто все это должно было быть очевидно для меня. — Когда в последний раз тебя что-то волновало? На самом деле заботило?
— Она мне безразлична.
Слова вылетают изо рта прежде, чем я успеваю их остановить. Подняв свободную руку, я прикрываю ею глаза и массирую брови. Проклятье.
Я практически слышу ухмылку в голосе Бенедикта, когда он отвечает:
— Она?
— Я вешаю трубку.
— О нет, не вешаешь!
— Бенедикт.
— Так кто же эта таинственная девушка, которая тебе безразлична?
— Я не знаю. — Опустив руку обратно на диван, я вздыхаю. — То есть, конечно, я знаю. Я просто...
— Значит, она не твоя девушка?
— Нет!
— Пока. — Он хихикает, как будто очень доволен собой. — Что же тогда происходит между вами?
Она отказалась кланяться мне, и я решил отомстить, превратив ее жизнь в ад, издеваясь над ней до усрачки. А потом другой парень попытался ее убить, так что ей пришлось продаться мне в обмен на безопасность, и теперь она практически моя рабыня на час каждый день. Но я также не могу перестать думать о ней, потому что она не похожа ни на кого из тех, кого я когда-либо встречал, и это выбивает меня из колеи: я должен держаться от нее на расстоянии, но я также хочу быть рядом с ней, но это только усугубляет одержимость.
Я смотрю на черный экран телевизора,
Нет, я не собираюсь говорить ему об этом.
— Это... — начинаю я. — Сложно.
— Разве не всегда так? Окей, чего ты хочешь от нее?
— Я не знаю, — честно отвечаю я.
— Тогда, возможно, тебе стоит начать с выяснения этого.
Я фыркаю и закатываю глаза, хотя он этого не видит.
— Да, спасибо, Эйнштейн.
— Не за что, неудачник. — Он отпускает легкий смешок, от которого на моих губах появляется еще одна улыбка. — Но послушай, тебе нужен мой совет?
— Именно поэтому я и позвонил, идиот.
— Эй, не обижай своего мудрого наставника, крестьянин. — Прежде чем я успеваю бросить в него ответное оскорбление, он продолжает. — Мой совет? Мой серьезный совет? Иди за ней. Что с того, что ты не знаешь, что это такое и чего ты хочешь? Ты никогда не поймешь этого, просто вышагивая по своей гостиной.
Боже, мой брат слишком хорошо меня знает.
— Добивайся ее, — продолжает он. — Посмотри, что произойдет. Я уверен, что по пути ты поймешь, что это такое и чего ты хочешь. А если все это превратится в полное дерьмо, значит, так и должно было быть.
— Теперь ты начинаешь говорить как гороскоп.
Он застонал, и я почти вижу, как он отчитывает меня по телефону.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Кроме того, это звучит как вызов. А я никогда не видел, чтобы ты отступал перед вызовом.
Вызов, да? Мне нравится, как это звучит. Оливия Кэмпбелл – это вызов. Что-то, что мне нужно изучить, разгадать секрет, а затем разбить в пух и прах, чтобы уничтожить ее странное влияние на меня. С этим я могу работать.
— Это... на самом деле здравый совет, — говорю я.
— Серьезно? Что ты имеешь в виду?
Я хихикаю.
— Спасибо, Бенедикт.
— Не за что. — На другом конце линии что-то лязгает, а затем скрипит деревянная мебель. — А теперь я возвращаюсь на вечеринку. Кстати, я был так близок к тому, чтобы перепихнуться, когда ты позвонил. Так что спасибо за то, что не даешь мне покоя, хуепутало.
— Как будто у тебя когда-нибудь были проблемы с сексом, шлюшка.
Он хмыкает, и я слышу ухмылку в его голосе, когда он отвечает:
— Правда. Спасибо за ободряющую речь!
Прежде чем я успеваю сказать что-то еще, он вешает трубку. Еще один смешок вырывается из моей груди, когда я качаю головой над своим телефоном и странным младшим братом.
Диван слабо стонет, когда я поднимаюсь на ноги и убираю телефон обратно в карман. Проведя руками по волосам, я приглаживаю их, направляясь к двери. Дэниел стоит там на небольшом расстоянии. Я киваю ему, натягивая пиджак. Он был прав. Разговор с Бенедиктом действительно помог мне все обдумать.
На лице Дэниела появляется небольшая улыбка.