Прекрасное табу
Шрифт:
— Володь, помоги Софье Андреевне, — обратился к водителю, не желая раскрывать своего присутствия перед её мужчиной.
— Сию секунду.
Через тонированное стекло видел, как Володя поздоровался, подойдя к ним. Парочка разъяла объятия, и Соня, помахав рукой парню, последовала за водителем к машине. Услышал, как закрылся багажник. Владимир открыл дверь, и в салоне появилась Сонечка.
— Станислав Викторович? — удивилась. — Добрый вечер.
— Добрый, София, — улыбнулся ей.
«Красный… тёмно-красный», — восхитился, задержав взгляд на её коленках в узких брючках со стрелками. Цвет
— Всё равно мимо ехать. Решил, что так вам будет удобнее, чем на такси.
— Спасибо. Но мне не сложно было и самой добраться, — снова улыбнулась в ответ.
Увидел в окно, как её ухажёр замер, наблюдая за моей машиной. Видимо, при включившемся свете в салоне, заметил, что кто-то есть внутри. Он сжал в руке ключи, и, проводя взглядом отъезжающий чёрный седан, сел в свой джип.
— Хотя, вас было кому отвезти, — повернулся к ней. — Прошу прощения, что украл у вас ещё полчаса.
Соня усмехнулась. В её глазах блеснули озорные искорки.
— Думаете, мы не отлипаем друг от друга сутками?
— Разве нет? Любовь такая…
— Какая? — пристально посмотрев мне в глаза, спросила.
— Заставляет нас испытывать острую потребность чувствовать объект обожания рядом с собой постоянно.
— Возможно, — тихо ответила Соня и отвернулась к окну.
«Разве нет? Значит она этого не чувствует?» — промелькнула мысль, и на душе стало как-то легче, радостнее. Снова залип на ней, скользнув взглядом по силуэту и стройным ногам. Задержал его на её тонких щиколотках в бежевых туфельках на шпильке. Залюбовался красивыми ступнями, прикрытыми только на пятке и носке. Соня, почувствовав мой взгляд, повернулась. Изогнула слегка бровь, с нежной улыбкой. «Раскусила меня чертовка», — улыбнулся ей. Да я уже и не в силах был скрывать своей заинтересованности её персоной. «Да, девочка, зажгла ты меня не на шутку». Отвернулся к окну. До аэропорта мы ехали в молчании. Соня всё время переписывалась в телефоне, тихо посмеиваясь над чьими-то шутками.
Во время регистрации перекинулись несколькими фразами. Я угостил её крепким кофе. В самолёте уступил ей место у иллюминатора, и мы устроились в комфортных креслах бизнес-класса.
Когда мы уже взлетели, Соня сняла пиджак, оставшись в шёлковой блузке с короткими рукавами, подняла подножник кресла и скинула свои туфельки.
— Вы не против, если я вздремну? — сложила ножки, демонстрируя красивые пальчики с аккуратным педикюром вишнёвого цвета, и опустила спинку в полулежачее положение.
— Нет, конечно. Буду охранять ваш сон, — улыбнулся я. — Позволите?
— Как верный рыцарь? — засмеялась, и я невольно улыбнулся.
Соня распаковала подушку, уложила её и откинулась. Вздохнув с облегчением, она мило пошевелила пальчиками. Даже это незначительное движение будоражило во мне откровенные фантазии. Чтобы отвлечься, я открыл планшет. Стал просматривать почту и мессенджеры, но мой взгляд невольно возвращался на оголённые ступни с изящными щиколотками. Сонечка не шевелилась, и я подумал, что она уже спит. Скользя глазами по силуэту, перевёл
Не открывая глаз, она неожиданно тихо произнесла:
— Расскажите, где вы научились танцевать бачату.
— В юности влюблённость нас толкает на неожиданные поступки, — улыбнулся и отчего-то стало жарко.
— Так причина в девушке, — она открыла глаза, и наши взгляды встретились.
«Знала, что я смотрю на неё. Почувствовала» — глядя на неё, нежное чувство разлилось внутри. Захотелось прижать её к груди и гладить по волосам, ощущая тёплое дыхание, пока не уснёт в моих руках. Сонечка повернулась, согнув одну ногу.
— Почти всегда причина в женщинах, — выдохнул я, обратив взгляд на планшет.
— Всегда?
— Разве нет? Разве не ради них мы совершаем романтичные, необдуманные и порой безрассудные поступки? Глупеем?
— Вы романтик, Станислав Викторович, — тихо рассмеялась Соня.
— Ни в коем случае. Романтика умирает с жизненным опытом, — задумчиво посмотрел на неё.
— Могу поспорить, — она нежно улыбнулась и села.
— Не надо.
— Романтики остаются таковыми до конца своих дней. Просто, некоторые, обрастают толстой кожей из-за негативного опыта. Иногда, даже, бронёй, — она протянула руку к своей ноге и стала поглаживать щиколотку, отведя глаза в сторону и слегка опустив ресницы. Снова сквозь приопущенные ресницы посмотрела на меня. — Но бывает, что любовь разбивает эту броню, вдыхая вторую жизнь в человека.
Мы говорили почти шёпотом, чтобы не беспокоить соседей в ночном перелёте. От этого момент казался ещё более интимным. Как же она изящно и чувственно поглаживала пальчиками свою ножку. И этот взгляд… В паху свело от непристойных мыслей. «Чёрт! Она вообще понимает, что делает?! Осознанно ли?.. Хотя, какая на хрен разница!» — отогнал сомнения и утонул в её завлекающих глазах. Стало жарко.
— Возможно, — снял пиджак и расстегнул ещё одну пуговицу на рубашке. — Но чем старше человек, тем толще броня, тем сложнее чувствам, кружащим голову, пробиться сквозь неё, — усмехнулся я, откинувшись на спинку кресла.
Не смотрел на неё, чтобы унять возбуждение. Пульс участился, отдаваясь в висках. Медленно выдохнул и закрыл глаза. Молчали. Я старался дышать медленно и спокойно, а в горле пересохло от жгучего желания поцеловать Соню, ощутить вкус её губ.
— И у вас броня? А как же жена?
— Вас так интересует моя личная жизнь, Соня? — повернул к ней взгляд и даже в тусклом освещении увидел, как её щёки покрылись слабым румянцем.
— Один-один, Станислав Викторович, — улыбнулась. — Предлагаю сыграть.
— Сыграть? — приподнял брови в удивлении.
«Что за чушь? Давно вышел из возраста игр», — поразился её непосредственности. Или ловкости в соблазнении… Но она меня заинтриговала. Почему-то рядом с ней мне было легко. Понял, что мне нравилось с ней говорить о такой ерунде ещё больше, чем о делах.
— Да. Под вашим взглядом, я всё равно не усну, хоть и очень устала, — слегка закусила губу искусительница. — Правда или действие?
— Давайте, попробуем. Не боитесь, что я узнаю много личного о вас?