Прекрасное табу
Шрифт:
— С чего вы взяли что я хочу совмещать? — постаралась уверенно и твёрдо сказать, но севший голос дрожал.
— Будешь отрицать, что хочешь этого? Да от тебя несёт сексом, ты уже потекла, — прохрипел низким голосом.
Сонечка опустила глаза на мой очевидный стояк под полотенцем и хитро улыбнулась. Вожделение на её лице резко сменилось иронией. Зелёные глаза превратились в колючие щёлочки, испепеляющие холодом, губы сжались. «Ведьма! Продинамить меня хочет», — возмутился её коварству.
— Это у вас, Станислав Викторович, отчётливо выпирает, говоря о вашем желании, — Соня усмехнулась и, гордо вздёрнув подбородок, отчеканила: — Так
— Соня!.. Я… не то хотел сказать… — попытался её остановить.
Она резко развернулась и, хлопнув дверью, выскочила из номера.
— Чёрт!
«Сука! Ведь совсем не так… не то хотел сказать… Твою мать! Кретин!» — материл себя на чём свет стоит за то, что так нелепо пошутил, не то сказал…
— Блядь! — выругался в слух, впечатав кулак в стену, и сморщился.
Кожа на содранных и натёртых костяшках не выдержала и лопнула. Я же вкладывал прямой смысл в слово «отработать» контракт с клиентом. Поздно понял, что в данной ситуации это прозвучало слишком двусмысленно. Соблазнительница так дурманила, что мои мысли в её присутствии путались, мозг плохо соображал. Сжал рукой ноющий член и вернулся в душ. А поможет ли он мне?.. Включил сообщение Сони и закрыл глаза, выдохнув. Придётся дрочить. По-другому это напряжение уже не снять.
Утром Соня на завтраке встретила меня деловым приветствием. Выглядела она, как и всегда, шикарно, даже в деловом костюме, который игриво оттенялся атласной блузкой нежно-персикового цвета. Густые волосы были собраны в высокий хвост, от чего я мысленно поймал себя на разочаровании. Мне очень нравилось смотреть как её тёмные локоны на плечах отливают шёлковым блеском.
Пытался её разговорить — безуспешно. Соня замкнулась и не улыбалась. Чёрт! Бесила эта ситуация. Совсем не хотел, чтобы к этому привело. Снова ругал себя за сказанное ночью.
— Соня, — обратился к ней, когда она уже пила кофе, — прошу прощения за вчерашние слова. Вы можете мне не верить, — она обратила на меня холодный взгляд зелёных глаз, — но я совсем иной смысл вкладывал в свою фразу.
— Совсем уже не важно, Станислав Викторович, какой смысл вы вкладывали, — безразличным тоном сказала. — Давайте, забудем и сделаем вид, что ничего не произошло, что не было никаких поцелуев и неосторожных слов. Иначе это будет мешать дальнейшей работе.
Пауза. Смотрели друг другу в глаза. Как же она прекрасна, даже в образе ледяной королевы. Ещё сильнее хотелось схватить её в охапку и целовать до одури, пока этот напускной лёд не растает. В памяти снова всплыл наш интимный поцелуй. Ладонь обожгло от воспоминаний о её нежной коже в тот момент. В паху снова заныло от желания к ней прикоснуться.
— Значит, забудем, — задумчиво произнёс, глядя ей в глаза.
— Ну вот и отлично! — поставив чашку, она посмотрела на часы. — Ещё десять минут до приезда машины. Пойду прогуляюсь на воздухе.
Повесив сумочку на плечо, Соня решительно вышла из ресторана. Проводил задумчивым взглядом, наблюдая как она, плавно покачивая бёдрами и чеканя каблучками, удалялась.
Всю дорогу молчали. Соня всё внимание переключила на свой смартфон, быстро пальчиками набирая сообщения. Улыбалась прочитанному, а меня съедала изнутри зависть к её собеседнику и злость на себя. Ужасно жалел, что так нелепо всё случилось. А ведь желанный момент был так близок.
В офисе «Вилла Медичи» встретили нас тепло. Облобызали со всех сторон итальянским гостеприимством. Кофе в разных вариациях на любой вкус. Эльдрузи осыпал Соню комплиментами. Говорили обо всём, но никак не о контракте. «Чёртовы итальянцы! Любят тянуть кота за хвост. Или подогревают интригу, хитрецы», — недоумевал я, теряясь в догадках почему никак не переходим к подписанию контракта.
Сонечка умело подвела разговор к причине нашего приезда и наконец-то заговорили о деле. Обсудили все тонкости и оставшиеся вопросы от итальянской стороны. По слова синьора Эльдрузи они полностью согласны с нашими предложениями и готовы подписать соглашение. Но… снова предложили ещё по чашечке кофе. «У меня этот эспрессо скоро из ушей полезет! Сколько можно его пить? Кофеманы хреновы!» — возмутился в мыслях. А Соня на итальянском обратилась к принимающей стороне:
— Синьор Эльдрузи, давайте не будем уже кружить вокруг дела?
Мужчина обворожительно улыбнулся, а его помощник и юрист переглянулись.
— Мы кого-то ждём? — продолжила Соня.
— Вы правы, София, мы ждём нашего исполнительного директора, подпись которого должна стоять на контракте. Он немного задерживается.
«Что за ерунда? Мог же и заранее подписать, если со всем согласны», — удивился я. Начинал немного нервничать. Казалось, что сладко пел итальянец, заговаривая зубы. Посмотрел на Соню, которая была спокойна, словно всю жизнь подписывала контракты. Переглянулись с ней и поблагодарили за кофе, которое нам любезно подали.
Через пять минут стеклянные двери распахнулись и в переговорную раскрепощённой походкой киноактёра вошёл высокий, крепкий синьор около тридцати пяти или больше лет в светло-сером костюме. Он был не по-деловому просто одет: белоснежная рубашка, без галстука, верхние пуговицы воротничка расстёгнуты. Смуглый загар, карие глаза с прищуром, ухоженная щетина и короткая стрижка, которая на висках была слегка подёрнута сединой. Весь его вид и движения источали уверенность и силу лидера. Внешность, вальяжность жестов и улыбка кричали о его популярности у слабого пола. «Вылитый итальянский мачо», — промелькнуло в голове, и я улыбнулся.
Почувствовал неладное по правое плечо и повернулся к Соне. Она, замерев и не моргая, смотрела на вошедшего мужчину. Словно впала в ступор, прилипнув к креслу, когда все встали поприветствовать пришедшего.
— Знакомьтесь. Доминико Капальди — управляющий директор «Вилла Медичи», — представил мужчину переводчик, и я пожал крепкую руку.
— Это шутка? — спросила Соня на русском, даже не пожав руку синьору Капальди.
Мужчина, вальяжно сев в кресло напротив неё, с улыбкой посмотрел ей в глаза и тягучим бархатным баритоном на русском с акцентом сказал: