Прекрасные
Шрифт:
права. Я вернулся прямиком домой после непрерывной работы в Лондоне –
после долгих рабочих недель до этого – и в понедельник снова собирался на
работу. У меня не было запланировано ни одного свободного дня.
Пара недель отпуска большого вреда не причинят, правда ведь? Я уехал
из Лондона, неплохо подготовившись к предстоящему суду, и в мое
отсутствие моя коллега Натали со всем справится. Плюс за мной числились
больше шести недель отпуска, да и то, четыре
накопившиеся десять недель, поскольку засомневался, что когда-нибудь
использую так много.
Я попытался представить себе две недели с Уиллом и Зигги. Две недели
пивоварен, виноделен, большого количества сна… И чуть не разрыдался – до
того превосходно это выглядело.
– Ладно, – ответил я, надеясь, что не пожалею.
Зигги вытаращила глаза.
– Что ладно?
– Я еду.
Она ахнула, искренне удивившись, после чего бросилась мне на шею.
– Правда? – завопила она, и я отодвинулся, чтобы закрыть ухо. –
Прости! – снова закричала Зигги, не особенно далеко от уха и на этот раз. –
Просто я безумно рада!
В груди кольнуло легкое беспокойство.
– Напомни, куда мы едем? – попросил я.
Выражение ее лица стало еще более воодушевленным.
https://vk.com/beautiful_bastard_club
– Я составила нам обалденный маршрут. Мы побываем на пивоварнях,
винодельнях, в нескольких красивейших гостиницах, а под конец нас ждет
неделя в потрясающем домике в Вермонте.
Я выдохнул, кивнув.
– Ладно. Хорошо.
Но Зигги уловила мою нерешительность.
– Дженсен, ты ведь не передумаешь? Честное слово, я…
– Нет, – смеясь, перебил ее я. – Просто в самолете рядом со мной летела
реально чокнутая попутчица и что-то болтала про винный тур. На секунду я
запаниковал, что по странной прихоти судьбы она и окажется той самой
подругой. Я тебе честно скажу: я лучше дверью по руке себе тресну или съем
кирпич.
Зигги засмеялась.
– Она летела из Лондона?
– Сначала все было хорошо, но потом она напилась и трещала, не
переставая, – ответил я. – Даже если бы меня запихнули в среднее кресло
эконом-класса, полет все равно получился бы куда приятней. Боже, страшно
представить даже неделю с этой женщиной.
Моя сестра сочувственно поморщилась.
– Я четыре часа притворялся спящим, – добавил я. – Ты хотя бы
представляешь себе, как это трудно?
– Простите, что прерываю, – раздался высокий голос позади меня. – Но,
Ханна, смотри: моя Пиппа приехала!
Я развернулся и застыл.
Взгляд игривых голубых глаз встретился с моими, а ее счастливая
улыбка на этот раз была… трезвой.
Минуточку.
Как долго они тут стоят?
О нет.
Это пиздец.
https://vk.com/beautiful_bastard_club
Три
Пиппа
«Боже, страшно представить даже неделю с этой женщиной», –
сказал он.
А женщина рядом с ним сочувственно поморщилась.
«Я четыре часа притворялся спящим», – добавил он и содрогнулся. Нет, это не фигура речи, он на самом деле содрогнулся.
Конечно же, это был он. Даже со спины – по идеально уложенным
волосам, кашемировому свитеру и безупречно отглаженным брюкам – я
узнала его, едва войдя в кухню. А потом мне помог его голос – ровный,
глубокий, не громкий и не напряженный – когда мы стояли позади него,
выбирая удобный момент, когда прервать. И отчасти мне совсем не хотелось
его перебивать, лишь бы он продолжал и продолжал говорить. А узнать, что
я угадала и что я была ровно настолько утомительной, насколько запомнила, было своего рода облегчением. И еще забавно наблюдать, каким
талантливым засранцем он может быть и как ловко облекает в слова свое
раздражение.
Такого я не ожидала. Он казался таким уравновешенным.
Я смотрела, как он побледнел и, увидев меня, удивленно резко охнул. А
потом услышала собственный смех в звенящей тишине. Когда я тихо сказала:
– Привет, Дженсен, – реальность происходящего наконец дошла до
Ханны, Руби, а затем и Найла, который пробормотал:
– О господи. Он что, говорил о Пиппе… – после чего Руби заткнула его, пихнув локтем.
Дженсен кивнул и, сгорая от стыда, проговорил:
– Пиппа.
Если бы вчера меня спросили, что сделал Дженсен после полета, то я бы
предложила два варианта:
А) сразу же забыл обо мне;
Б) рассказал кому-нибудь, какой кошмарной я была, ну а потом сразу же
забыл обо мне.
А тот факт, что все ужаснулись из-за меня – я перевела взгляд с
раскрытого рта Ханны на бледное лицо Дженсена – напомнил мне, что они и
понятия не имели, насколько правдивы его слова.