Прекрасные
Шрифт:
наблюдая за своими действиями. – Оттенок не рыжий, и не светлый.
Я подозревала, что причина, по которой ему нравился мой оттенок волос,
такая же, по которой мне он как раз и не нравился: это выглядело прилично и
не кричаще. Мои волосы были длинными и вьющимися. Неяркий рыжеватый
блонд, почти светлый каштан – цвет, который не хотелось оставлять не
тронутым. Мне хотелось, чтобы мои волосы всем своим видом
провозглашали: СЕГОДНЯ У МЕНЯ НАСТРОЕНИЕ
– Сейчас твои волосы делают глаза еще более голубыми, – продолжил
он, и мои размышления резко остановились. – Губы более розовыми. Делают
тебя слишком идеальной для этой реальности.
Что ж…
Такого мне никто никогда не говорил, и внезапно розовый показался мне
слишком отвлекающим от остального.
– Какой восхитительный комплимент, – широко улыбаясь, ответила я.
Его взгляд отражал мое смешливое настроение, а вот губы по-прежнему
оставались приоткрытыми, словно он пробовал меня в воздухе. Взяв свой
бокал, Дженсен залпом допил вино и, поставив его на столик позади,
развернулся ко мне, явно ожидая от меня того же.
Поэтому я тоже сделала неторопливый глоток.
– Пиппа, – со смехом сказал он и наклонился поцеловать меня в шею.
https://vk.com/beautiful_bastard_club
– Что?
– Допивай свое вино.
– Почему?
Он прижал мою руку к переду своих брюк, чтобы я поняла, почему.
– Я весь день наблюдал за тем, как ты прыгала вокруг в этих
обтягивающих брюках и этой полупрозрачной блузке.
– Ты явно привык видеть женщин одетыми в толстые водолазки и
строгие юбки до колен.
Он рассмеялся.
– Иди сюда.
От осознания происходящего, от того, что мы собирались сделать,
улыбка сползла с моего лица, и он заметил, как это произошло.
– Нам не обязательно это делать, – прошептал он. – Все происходит
довольно быстро, я понимаю.
– Нет… Я хочу это.
Бокал исчез из моей руки и небрежным жестом был поставлен на стол.
Дженсен схватил меня, и через секунду я оказалась на спине с ногами на его
талии, а он надо мной.
Нетерпеливо двигаясь на мне, он нашел мои губы и вместе с
посасывающими поцелуями скользнул языком вглубь. Дженсен застонал и
подтянул мою ногу повыше.
– У меня стояк уже несколько часов.
О боже, я уже только от такого могу кончить.
Вчера ночью именно так и было.
Его член прижат между моих ног, так идеально и правильно, быстрое
горячее дыхание обжигало шею, а поначалу тихие рычащие стоны стали
громче, словно я потянула за воображаемую ниточку на воображаемом
свитере,
– Я не хочу кончить вот так, – выдавила я. – Я хочу…
Позже мне стоит проверить, разорвана ли моя блузка на куски, или же
она просто где-то порвалась по шву, когда он стащил ее с меня. Одним
решительным рывком Дженсен снял с меня брюки и нижнее белье. Потом
свою рубашку – через голову, не заморачиваясь расстегиванием пуговиц, от
чего спутанные пряди упали ему на лоб.
Лихорадочно снятые брюки, найденный в сумке презерватив и громкий
треск разорванной упаковки.
Звук влажного скольжения по члену, ощущение его рук, устраивающих
меня верхом на нем и придерживающих для меня член…
И когда он оказался внутри, мы оба притихли, ловя ртом воздух и
осознавая этот момент. Он смотрел на мое лицо, а я ощущала себя особенно
обнаженной перед ним – подобного в моем опыте полупьяной возни и суеты
среди простыней не было ни разу. Вся моя предыдущая сексуальная жизнь
казалась… полной противоположностью происходящему, и хотя Марк был
старше Дженсена на несколько лет, он никогда не был таким же уверенным, таким же зрелым, таким же… опытным.
https://vk.com/beautiful_bastard_club
Дженсен схватил меня за бедра, чтобы помочь мне найти ритм, но я
оказалась настолько ошарашенной происходящим, что не могла
сосредоточиться, не могла попасть на нужную мне колею, где меня – как и
его – ждало бы освобождение. Но он все понял: сел подо мной, и, вопреки
своей молчаливой привычке, начал говорить о своих ощущениях, о том,
какая горячая у меня кожа, опустил руку между нашими телами и впервые
коснулся меня там – настойчиво и терпеливо одновременно. Под действием
глупого порыва мне захотелось извиниться за себя; я чувствовала себя
настолько по-идиотски, мое собственное тело оказалось настолько
потерянным от реальности происходящего, что я не могла
сконцентрироваться на удовольствии, но, казалось, его это совершенно не
беспокоило.
Медленно, очень медленно он вернул меня себе, целуя меня, прикасаясь
и без остановки нахваливая, до тех пор пока внутри меня что-то не
щелкнуло, и все вернулось на свои места. Застенчивость и благоговейный
страх трансформировались в погоню за наслаждением – которое оказалось
настолько уничтожающим все вокруг, настолько идеальным, что лишало