Прекрасные
Шрифт:
осторожно. – Не нежничай.
Дженсен сделал, как я просила, и вошел в меня пальцами, не переставая
посасывать и облизывать – так идеально и безумно, что мое тело посреди
гонки за удовольствием ясно поняло, чего именно оно хочет, и…
– Иди сюда… Пожалуйста.
В считанные секунды – его жажда стала так очевидна – он надел
презерватив, и вот он уже здесь. Я была поглощена им самим и тем, что он
наконец здесь, когда он толкнулся
Мне хотелось увидеть нас со стороны, просто необходимо…
…это желание вмиг стало странной насущной потребностью…
Потому что внезапно я вспомнила Марка и вид его зада, и как это все
выглядело в целом – даже в тот момент, когда мое сердце разбилось на куски
и рассыпалось по горлу – эти его движения над незнакомой женщиной
словно не были сопряжены с эмоциями, он казался бездушной машиной.
Сейчас же я ощущала, что Дженсен стремился двигаться всем телом по
всему моему телу.
Грудь к груди, бедра к бедрам и его член внутри меня. Он вонзался так
глубоко, словно хотел войти в меня полностью.
Будто каждая клетка тела требовала контакта. Как мог мужчина,
настолько сдержанный и придерживающийся правил, не замечать, насколько
сильную страсть он жаждал?
https://vk.com/beautiful_bastard_club
Схватив его за ягодицы, я притянула его еще глубже, поощряя его
словами и движениями… Мы так подходили друг другу – это звучало
безумно, и я терпеть не могла эту мысль, но это было именно так; его тело
подходило моему как специально вырезанные кусочки мозаики. Я с трудом
сдерживалась, чтобы не вцепиться зубами ему в плечо, потому что это
озарение будто сияло над нашими головами.
Я обнаружила себя в пространстве, в котором хотела бы быть всегда – и
не могла себе даже вообразить, как однажды проснусь без всех этих чувств и
как будни будут сменять друг друга без этого контакта его кожи с моей, без
его губ на моей шее и без его гортанных стонов у моего уха – настолько
грубых, почти диких. Видеть эту грань в нем – словно пребывать в эйфории.
Это все равно что наблюдать, как высвобождается спрятанное, например, у
какого-нибудь премьер-министра, царя или короля.
Мой оргазм накрыл меня, словно откровение свыше: скрутившись
спиралью внутри, он из центра разлился вниз и вверх одновременно, от чего
я сначала всем телом выгнулась, а потом согнулась пополам, умоляя его при
этом:
– Не останавливайся, пожалуйста, Дженсен, не вздумай
останавливаться.
Но
самое: напряженными руками удерживая меня за плечи и придавшись лицом
к моей шее, он словно сдался и победил одновременно.
Сейчас эти два состояния были схожи, но разница все равно есть. Я ее
чувствовала.
Воздух вокруг нас был нагрет, и он постепенно – хотя все равно
недостаточно медленно – смешивался с тем, который охладил кондиционер,
и все вокруг стало холодным.
Когда Дженсен вышел из меня, мы оба тихо застонали, и, стоя на
коленях между моих ног и глядя вниз, он снял презерватив и просто остался
так сидеть – опустив подбородок и тяжело дыша.
У меня и раньше бывали ни к чему не обязывающие интрижки. Как и
секс на одну ночь. Мужчины были милыми, отвлекающими от забот,
жадными до удовольствий – и забыть каждого было легче легкого.
Но сейчас все совсем другое.
Я знаю, что когда стану старше, буду помнить Дженсена, и в памяти
навсегда останется этот любовник из моих бостонских каникул. Запомню и
этот нежный момент – прямо сейчас, когда он вымотан после нашего занятия
любовью. Может, это воспоминание будет вспыхнувшей и тут же
погаснувшей искрой или как возникший и тут же затихший звук удара мячом
по асфальту. Но оно все равно останется во мне.
Я не спускала с него глаз, когда он потянулся выбросить презерватив в
корзину возле кровати. Потом вернулся ко мне, теплый и уставший,
жаждущий поцелуев, которые уже стали сладкой прелюдией ко сну.
Меня не пугали наши ритуалы, но и не радовали.
https://vk.com/beautiful_bastard_club
Потому что Дженсен был прав: все это оказалось очень
непредсказуемым.
https://vk.com/beautiful_bastard_club
Двенадцать
Пиппа
Наш последний отрезок пути привел в Уэтсфилд, штат Вермонт – к юго-
востоку от Берлингтона. Все мы были сонными, просидев днем ранее
слишком много времени в своих номерах, и могли разговаривать только на
совсем уж ничего не значащие темы.
Между мной и Дженсеном больше не было притворства, и это место
заняло взаимное разрешение целоваться и прикасаться друг к другу, причем
это больше не была игра на публику, а наше с ним желание.
Сидя на заднем сидении, я задремала у него на плече, сквозь сон