Прекрасные
Шрифт:
мурашками, когда она потянулась, выгнув спину.
– Хм, душ, – Пиппа села, свесив ноги с кровати. – А вот это отличная
идея.
Посмотрев ей в глаза, я заметил озорной блеск.
Наверное, не я один избегал разговоров.
Пиппа встала и подошла ко мне. Притворно надув губы, она провела
пальцем по моему нахмуренному лбу.
– Ты помнишь наш уговор? – встав на цыпочки, она звонко чмокнула
меня в губы. – Расслабься.
От
начал твердеть член. От нее пахло теплом. Смесью меда, ванили и чего-то
безоговорочно принадлежащего Пиппе, что я захотел снова попробовать,
просто чтобы напомнить себе, как она ощущается у меня на языке.
Поцеловав меня еще раз, Пиппа отправилась в ванную. Мой взгляд
пропутешествовал по изгибу ее спины, округлой заднице и ниже, по
длинным ногам. Она исчезла из виду, и я услышал шум включенной воды,
после чего захлопнулась дверь душевой.
Я посмотрел в окно. Логика делала все возможное, чтобы накидать мне
причин, почему мне не стоит стаскивать с себя остаток одежды,
присоединяться к ней и, забыв обо всем на свете, трахать ее у стены душевой
https://vk.com/beautiful_bastard_club
кабины. Через несколько часов мы уезжали – назад в Бостон, туда, где, как я
прекрасно знал, меня ждал неизбежный кавардак. Пиппа поедет к своему
дедушке, а потом вернется в Лондон. Не означало ли это, что мне стоит
перестать играть в семью и начать думать о реальной жизни?
Я услышал, как она что-то напевала, и это выдернуло меня из
размышлений. Заглянув в ванную, увидел ее силуэт за запотевшей дверью.
Глупо даже рассматривать вариант, что я к ней не присоединюсь.
***
Поскольку перед отъездом нам нужно было опустошить холодильник,
нашим последним завтраком можно запросто накормить целую армию. Пока
Уилл раз за разом наливал тесто для блинчиков на сковородку, Найл
занимался колбасками и беконом. Руби с Пиппой нарезали дыню, клубнику,
бананы и вообще все, что можно было добавить во фруктовый салат, а я
выжал, наверное, литров пять апельсинового сока.
Мы слопали все это под песни Тома Петти, доносившиеся из гостиной, и
если существовал лучший способ завершить отпуск, вообразить его было
трудно.
И вот посуда вымыта, а багаж отнесен к машине. Мы с Пиппой
улыбались, когда проходили мимо друг друга во время сборов. Еще вчера я, не задумываясь, прижал бы ее к стене, уговорил улизнуть в лес или заперся с
ней в спальне.
А сейчас словно прозвучал какой-то сигнал, и времени на это у нас
больше не осталось.
держал при себе, а на губах красовались счастливые улыбки. И больше
никаких прикосновений, дразнящих поцелуев или спешных ласок. Мы снова
стали друзьями, скорее даже близкими знакомыми. И этого должно было
быть достаточно.
Когда все собрались и попрощались с нашим прекрасным домиком, мы
отправились домой. Большую часть дороги сюда за рулем сидел Уилл,
поэтому когда заметил, что он зевает, я предложил вести первую половину
пути. Я говорил себе, что вызвался, желая помочь, а не чтобы отстраниться, ведь мне придется сконцентрироваться на дороге, а не на разговорах – или на
их отсутствии.
Пиппа села на один из задних рядов рядом с Уиллом, который после
гигантского завтрака – не говоря о его бессменной кухонной вахте в течение
всех этих дней и, скорее всего, немалом количестве секса – вырубился
практически сразу. Первое время все о чем-то болтали, а потом разговоры
стихли, и те, кто не спал, надели наушники. Звука голоса Пиппы ощутимо не
хватало, и его отсутствие эхом раздавалось у меня в ушах. Большую часть
дороги она выглядела задумчивой, и время от времени я поглядывал на нее в
зеркало заднего вида. Еще больше легких улыбок. Еще больше дружеских
кивков.
https://vk.com/beautiful_bastard_club
После заправки мы с Уиллом поменялись местами, и я пересел на пустое
место рядом с Пиппой. Лес сменился лугами, а в результате и проселочная
дорога сменилась шоссе. А полупустое шоссе в свою очередь – улицами с
высокими домами, автомобилями и огромным количеством людей. Пиппа
оставалась заметно тихой. Тот молчаливый комфорт, что я ощущал рядом с
ней всю неделю, куда-то исчез, а на его месте появилась почти осязаемая
тишина, растущая с каждым километром и в результате ощущавшаяся еще
одним человеком, сидящим между нами.
Невидящим взглядом я смотрел в окно, пока мы сворачивали с одной
улицы на другую, и множество случайных мыслей пролетало у меня в
голове. Я задавался вопросом, была ли Пиппа рада вернуться домой. Отчасти
я ожидал этого от нее. Ведь ее жизнь была в Англии: ее мамы, квартира,
работа. Но еще там было и то, от чего она сбежала сюда – в том числе и та
«бледная задница», как она часто называла Марка.
И это привело мои мысли к изначальной причине ее приезда. Ей было
больно – достаточно больно, чтобы она выгнала его из квартиры, в которой
они жили вместе, и полетела на другой конец земного шара, чтобы