Прекрасный незнакомец (ЛП)
Шрифт:
“Блядь, я просто теряю весь свой самоконтроль,- сказал он в мои губы. “Теряю свой долбанный рассудок, Сара. Где твоя спальня?”
Я попятилась назад, увлекая его и его дикие поцелуи за собой в сторону маленькой спальни. Там у меня была зажжена только прикроватная лампа, и комнату освещало лишь небольшое кольцо желтого света. Белые стены, большая кровать, огромные окна – и все это в малюсеньком пространстве.
Он рассмеялся, оглядываясь вокруг, и убирая своего руки от моего лица. “У тебя крошечная квартирка”.
“Я
Сняв свою сумку через голову, он бросил ее на мою кровать. “Почему? Ты же можешь позволить себе больше”.
Я пожала плечами, завороженная его горящим взглядом. Почему мы говорим о размере моей квартиры? Я хотела знать, что было в его сумке. Он всегда носил с собой только бумажник, телефон и ключи от дома. “Сейчас мне больше и не нужно”.
Он посмотрел мне прямо в глаза, кивнул один раз, а его губы изогнулись в полуулыбке. “А ты непростая женщина, Сара Диллон”.
Иногда, после длительной пробежки, я ощущала такой прилив адреналина, что ничего не могла с собой поделать, снова выходила на улицу и бегала еще. Я чувствовала в своей крови так много энергии, что не могла успокоиться. Сейчас я ощущала себя так же.
“Макс, я…”,- я подняла свои руки, чтобы показать ему, как сильно они у меня дрожат. “Я не знаю, что мне сейчас делать”.
“Разденься для меня”. Он полез в свою сумку, и вытащил оттуда огромный, красивый фотоаппарат. “Этой ночью я хочу сделать фотографии всего”,- сказал он, смотря на меня через объектив фотокамеры. Звук ее затвора участил биение моего сердца в несколько раз. Я чувствовала головокружение, как будто вот – вот потеряю сознание.
“Включая наши лица”,- сказала я тихо.
“Да”,- ответил он хриплым голосом. “Точно”.
Я посмотрела вниз на свою одежду: я была в шелковой блузке цвета слоновой кости с жемчужными пуговицами и в черной прямой юбке.
Разденься для меня.
Мне нравилось, что у меня была задача, на которой мне нужно было сосредоточиться. Тяжесть прошлой ночи все еще давила на мое сердце и вид Макса в моей спальне меня почти добил.
Я подняла свои руки к верхней пуговице на блузке.
Мои пальцы все еще дрожали.
Быть с ним в моей квартире, где свидетелем станет только его фотоаппарат – было ни на что не похоже. Что мне показать ему этой ночью? Свое тело? Или все, что спрятано внутри: свое сердце, свои страхи и дикое, бесконечное влечение к нему?
Я услышала щелчок, за которым последовал грубый голос Макса. “То, как ты нервничаешь, заставляет меня думать о том, что ты не знаешь, что я люблю тебя”.
Я посмотрела на него – мои глаза широко распахнулись, а руки застыли.
Щелк.
“Я люблю тебя, Лепесточек. Я понял это уже давно, но прошлым вечером для меня все изменилось”.
Я кивнула, чувствуя еще большее головокружение. “Хорошо”.
Он прикусил губу, затем отпустил ее, чтобы расплыться в порочной улыбке. “Хорошо?”
“Да”. Я вернулась
Щелк.
“Тебе больше нечего сказать, кроме как ‘хорошо’?”- спросил он, выглядывая из – за свой фотокамеры. “Я сказал, что люблю тебя, и в ответ не заслужил хотя бы ‘спасибо’ или ‘как мило’?”
Я почувствовала, как блузка слетела с моего тела на пол, и повернулась к нему спиной, заводя руки назад, чтобы снять лифчик – щелк– и бросить его к блузке.
Щелк. Щелк.
Я расстегнула молнию на своей юбке, и она присоединилась к остальным вещам, потом я повернулась к Максу лицом.
“Я тоже люблю тебя”. Щелк.“Но я боюсь”.
Он опустил свою камеру, глаза устремились на меня.
“Я не хотела в тебя влюбляться”, - сказала я.
Он сделал шаг ближе. “Если это тебя хоть как – то успокоит, то ты очень достойно сопротивлялась”.
Макс не отложил фотоаппарат, когда шагнул ко мне и поцеловал меня. Он просто свободной рукой взял мое лицо в свою ладонь и прижался к моим губам.
“Я тоже боюсь, Сара. Я боюсь, что я тебе не подхожу. Боюсь, что мы все испортим. Боюсь, что ты устанешь от меня. Но дело в том, - сказал он, улыбаясь,- что я больше никого не хочу. Ты полностью разрушила меня для других женщин”.
Он, должно быть, сделал сотни моих фотографий, пока я закончила раздеваться, залезала в кровать и смотрела, как он пробирался ко мне, рассказывая о том, что еще он чувствовал: что он был сбитым в толку, ненасытным, что он готов был поблагодарить Энди, вместо того, чтобы убить, что он искренне переживал, что меня ему всегда будет мало. И он заворожено запечатлевал каждую мою реакцию на его слова.
Нависнув надо мной, он навел на меня камеру, прижимая свое тело к моему. Я закрыла глаза, теряясь в ощущениях его близости, и в мягких звуках щелчков фотоаппарата. Когда я открыла глаза, мой взгляд встретился с его.
Я потянулась, направляя фотокамеру к своей шее. Он делал снимки, позволяя мне поднимать ее выше и выше. Он смотрел на меня через фотообъектив.
Его руки дрожали, пока он настраивал фокус, делая снимок за снимком моего лица, того, как он проводил пальцами по моему подбородку, как гладил мою щеку, потом он отвел фотокамеру в сторону, снимая наши поцелуи.
И в эту секунду все свелось к ощущению его губ на моих губах, его волос в моих руках, его языке на моем теле, его губах, шепчущих слова у моей кожи. Я чувствовала каждый вздох, который он делал и каждый малейший звук, который он издавал. Я чувствовала, как его губы становились все более жадными, пока он спускался ниже по моему телу. Медленно, он ввел в меня два пальца и стал сильно всасывать мой клитор, толкая меня к оргазму. Я оставалась тихой; я не хотела слышать свой голос. Я хотела чувствовать только его.