Прелесть
Шрифт:
— Я не нуждаюсь в отдыхе, — произнес робот.
— Хорошо, тогда просто стойте на месте. Я, конечно, не могу оставить вас у себя. Но раз уж вы включены, мне бы хотелось посмотреть, что вы умеете делать. Надо поработать по хозяйству и в саду, подровнять газон, и потом, я думал о планировке участка. — Он замолчал и хлопнул себя по лбу. — Приспособления! Как мне достать приспособления!
— Ничего, — произнес Альберт. — Не беспокойтесь. Только скажите, что надо делать.
И Найт сказал ему, что надо делать.
— Сотня акров — это большой участок, а вы не можете тратить на эту работу все время. Грейс хочет, чтобы вы работали по дому и, кроме того, в огороде и на газоне…
— Я скажу вам, что делать, — проговорил Альберт. — Я составлю список материалов, которые надо заказать, а все остальное предоставьте мне. У вас хорошо оборудованная мастерская.
— Вы хотите сказать, что сами сделаете себе приспособления?
— Не беспокойтесь, — сказал ему Альберт. — Где карандаш и бумага?
Найт принес ему карандаш и бумагу, и робот составил список материалов (сталь различных марок, алюминиевые заготовки различных размеров, медная проволока и многое другое).
— Вот! — сказал Альберт, протягивая Найту бумагу. — Это будет стоить не больше тысячи долларов и даст нам возможность работать. Поскорее закажите все, и мы начнем.
Найт сделал заказ, а Альберт принялся рыскать и быстро собирать в кучу железный лом, валявшийся повсюду.
— Все пойдет в дело, — сказал он.
Альберт выбрал несколько кусков стали, включил кузнечный горн и стал работать. Найт понаблюдал за ним немного и пошел обедать.
— Альберт — чудо, — сказал он Грейс. — Он сам делает себе приспособления.
— Ты ему сказал, что я просила сделать?
— Конечно. Но сперва ему надо сделать приспособления.
— Я хочу, чтобы он поддерживал в доме чистоту, — сказала Грейс, — потом надо сделать новые портьеры, покрасить кухню и починить все эти текущие водопроводные краны, к которым ты так и не удосужился приложить руку.
— Да, дорогая.
— И мне хотелось бы, чтобы он выучился готовить.
— Я его не спрашивал, но мне кажется, он сможет это сделать.
— Он мне окажет великую помощь, — сказала Грейс. — Подумать только, я смогу теперь тратить на живопись все свое время.
Благодаря многолетней практике Найт точно знал, как ему вести себя в этой фазе разговора. Он как бы раздвоился. Одна его часть сидела, слушала и время от времени что-то отвечала, а другая продолжала думать о более важных делах.
Ночью он несколько раз просыпался и слышал, как в мастерской стучит Альберт. Он каждый раз изумлялся этому, но потом вспоминал, что робот работает круглые сутки, изо дня в день. Найт лежал, глядя на темный потолок, и поздравлял себя с приобретением робота. Но конечно, это только временно… Он отошлет Альберта обратно через несколько дней. А сперва позабавится с ним немного. Ну что тут плохого?
На следующий день Найт спустился в подвал и предложил роботу свою помощь, но Альберт вежливо отклонил ее. Найт постоял немного, потом отошел от робота и попытался возбудить в себе интерес к модели локомотива, которую начал делать два года назад, да все откладывал ради чего-то другого. Но ему почему-то не работалось, он сел и стал думать, что же с ним такое происходит. Может быть, ему нужно новое увлечение? Он мечтал заняться кукольным театром, теперь на это хватит времени.
Найт достал каталоги и журналы «Сделай сам» и начал листать их, но проявил интерес, и то умеренный, только к стрельбе из лука, альпинизму и постройке лодок. Ко всему остальному он остался холоден. Казалось, ничто не могло вдохновить его сегодня.
Тогда он отправился навестить Энсона Ли.
Ли лежал в гамаке, покуривал трубку и читал Пруста; под рукой на земле стоял кувшин.
Ли отложил книгу и указал на другой гамак, висевший поблизости.
— Залезайте и давайте отдыхать.
Найт устроился в гамаке, чувствуя себя довольно глупо.
— Поглядите на небо, — сказал Ли. — Вы когда-нибудь видели такое голубое небо?
— Я в этом ничего не понимаю, — ответил Найт. — В метеорологии не разбираюсь.
— В птицах вы тоже не разбираетесь?
— Когда-то я был членом клуба наблюдателей за птицами.
— И так трудились, что года не прошло, как вы устали и ушли из клуба. Наблюдение за птицами вы превратили в гонку на выносливость. Каждый старался увидеть больше птиц, чем другой. Вы сделали из этого соревнование. И наверно, вели журнал наблюдений.
— Ну и вел. Что в этом плохого?
— Ничего, — сказал Ли, — если бы вы не делали все с какой-то мрачной непреклонностью.
— Мрачной непреклонностью? С чего вы взяли?
— Таков уж ваш образ жизни. Теперь все лак живут. Кроме меня, конечно. Посмотрите на ту малиновку, что сидит на яблоне. Мы с ней дружим. Вот уже шесть лет, как мы знакомы. Об этой птичке я мог бы написать целую книгу… и если бы малиновка могла читать, она одобрила бы ее. Но я, конечно, писать не буду. Стоит начать писать, и я уже не смогу наблюдать за малиновкой.
— Вы можете писать зимой, когда малиновки улетают. Он наклонился, взял кувшин и протянул его Найту.
— Крепкий сидр, — пояснил он. — Сам сделал. И не потому, что прочел инструкцию или выдумал себе любимую привычку, а просто я люблю сидр, но по-настоящему делать его теперь никто не может. Чтобы он имел нужный вкус, надо оставлять в некоторых яблоках червей.
При упоминании о червях Найт выплюнул сидр, который он еще не успел проглотить, и вернул кувшин. Ли воспринял это добродушно.