Прелести жизни. Книга вторая. Цена жизни. Том 1
Шрифт:
4. Автобаза (автоколонна)-2937.
Орджоникидзеабад настолько маленький, что от нашего дома можно всюду дойти минут за десять. Даже ездить никуда не надо. Да мне и ходить никуда не надо.
Пока был занят своей последней командировкой в Чирчик и ремонтом нашей квартиры Людмила с моей мамой сделали все необходимые прописки нашей семье на постоянное место жительства в этом городе.
Мне осталось только стать на партийный учёт и найти себе работу. Это должен сделать сам без чьей-то помощи. Так как город маленький и предприятия на его территории маленькие, то, наверно, здесь один партком на всех коммунистов?
Ни так как в больших городах на гигантских заводах свой партком с несколькими тысячами коммунистов, как было у нас на ПЗХО. Орджоникидзеабадский партком, горком и райком находились в одном небольшом здании.
Прекрасно знал, что учётом коммунистов первый секретарь не занимается. Надо обращаться ко второму секретарю, кабинет которого находится на втором этаже по списку, указанному на стеклянном табло в фойе первого этажа. Поднимаюсь на второй этаж. Ищу нужную мне дверь.
– Второй секретарь Поносов Юрий Филимонович. – читаю на стеклянной табличке и тут же спрашиваю у проходящей мимо меня симпатичной девушке. – Ударение на какой слог?
– Хи-хи! Конечно нос, а не понос. – отвечает весёлая хохотушка и скрывается за первой дверью.
– К вам можно войти? – спрашиваю после стука ногтем в приоткрытую дверь. – Насчёт учёта.
– Да! Здравствуйте! Проходите. Садитесь. – приглашает меня к себе коренастый мужчина с монгольскими чертами лица, по возрасту лет на пять старше меня. – Вас внимательно слушаю.
– Мне надо встать на партийный учёт. – робко говорю и притягиваю Поносову свой партбилет.
– Ага! Тот самый художник Александр Сергеевич Черевков. – радостно, восклицает Юрий Филимонович. – Уже хотел было к вам в гости наведаться. Хорошо, что вы сами сюда пришли.
– Только недавно прибыл сюда, а про меня уже всё знают. – удивлённо, воскликнул. – У нас город маленький. Слухи быстро расходятся. – ответил второй секретарь. – Давайте поговорим о деле. Мы живём рядом с границей. У наших соседей через границу в Афганистане война. На случай конфликта на границе в целях безопасности мы создаём военную автобазу…
– За границу не поеду. Своё давно отслужил. – сразу, запротестовал. – У меня семья.
– Да никто тебя никуда не собирается отправлять! – возмутился Юрий Филимонович.
– У меня уже было такое. – продолжил, протестовать. – В результате чего потерял первого ребёнка, свою родину, стал кровным врагом. Пришлось иммигрировать с юга на север.
– Прекрати бунтовать! – закричал на меня второй секретарь парткома. – Нам нужен здесь на месте свой художник-оформитель. Надо нам оформить военизированную автобазу-2937.
Нет ни одной наглядной агитации в городе и в районе. Художественный Фонд в Душанбе не справляется со своей работой в районах. С других городов и республик к нам художники ни едут.
– Вас понял. – прервал, длинную речь Юрия Филимоновича. – Когда выходить на работу?
– Вот это другое дело! – удивлённо, воскликнул Поносов. – Да хоть завтра утром. Туда можно первый раз пешком пройти. После за тобой закрепят машину до конца твоей жизни.
– Умирать не собираюсь и машину за мной закреплять не надо. – вновь стал бузить. – Жил в горах и в миллионных городах всюду доверял лишь своим ногам. Транспорт вообще не люблю.
– Вот даёт! У тебя на всё протест. – с удивлением, сказал Поносов. – Дай мне хоть слово сказать. У любого спросишь, где находится автобаза-2937. Весь город, это место знает. Там спросишь директора Абосса Додорджановича Додорджанова или парторга Васильева Сергея Петровича. Скажешь им, что от меня.
Дальше сами во всём разберётесь. Сейчас придёшь к себе домой посмотри в окно в сторону дома твоей мамы. Там дальше у реки автобаза2937. Забери свой партбилет.
На учёт тебя поставит твой парторг. Если тебе нужна будет моя помощь обращайся ко мне в любое удобное для тебя время. Вот только в трусах пьяным по ночам не бегай.
Всего тебе доброго! До свидания! Ты не один. Мне надо работать с людьми. Больше не бузи. Мы пожали друг другу руку. Тут же вышел из кабинета, за дверью которого скопился народ.
С этого момента понял, что в парткоме просто так штаны не протирают. С такими как коммунистами надо крепкие нервы иметь. Сколько лишнего наговорил и ещё бузил, а он меня терпеливо слушал. Живёт Поносов где-то напротив моей мамы иначе откуда знает про трусы.
– Ну, что, Людмила Эммануиловна! Прислушиваться к словам мужа надо. – прямо от двери при входе в квартиру, обратился к жене. – Ты первого июня начинаешь работать, а завтра с утра художником-оформителем на автобазе-2937. Иди посмотри в окно.
Там за домом моей мамы у речки находится место моей работы. С завтрашнего дня весь город и весь район в моём распоряжении. Здесь единственный художник. Помнишь, как было у нас в Шелковском районе.
Посмотрел в сторону жены и понял, что ни надо мне было этого говорить. Конечно, она всё прекрасно помнила о Шелковском районе. Именно там при нашей благополучной жизни мы потеряли своего первого ребёнка.
Нашу дочку Анжелику. До сих пор в смерти дочери виню себя. Если бы больше внимания уделял своему ребёнку, а не богатству семьи, то не было бы беды.
На следующее утро встал до рассвета с первыми петухами. Принял холодный душ. Начисто побрился. Хорошо покушал и в предрассветных сумерках не спеша направился по указанному мне маршруту мимо дома моей мамы к месту моей предстоящей работы.
Конечно, ещё ничего ни знал, как будет. Но надеялся, что всё будет прекрасно. Ведь в душе всегда оптимист. Военизированной автобазой-2937 оказалась старая асфальтированная площадка с выбоинами как на таёжных российских дорогах, на которых можно только угробить машину, но проехать на машине нельзя.