Прелести жизни. Книга вторая. Цена жизни. Том 3
Шрифт:
Всё дело испортили. Никто из них теперь не будет свидетельствовать в разборе ваших уголовных дел. С этим парнем, тоже надо было вначале проверить род его занятий, прежде чем задерживать его.
Он один из тех, кто руководит восстановлением города после февральских погромов, а вы его задерживаете за участие в этих погромах. Вам ни кажется, что плод ваших фантазий не соответствует месту вашей работы?
Подумайте над этим хорошо. Так долго стоять у двери больше не мог. Меня могли заметить.
Вспомнил, что у меня в кармане нет ни одной копейки денег. С пустыми карманами добраться домой не мог.
В тоже время был повод войти обратно в кабинет. В это момент из лифта в коридоре появился милиционер, который направился ко мне. Мне стало не по себе.
– Можно войти?! – громко, спросил, предварительно постучав в дверь. – Извините, за беспокойство. Меня забрали из дома прямо с постели. Не успел взять с собой денег. Мне не хочется возвращаться к вам за безбилетный проезд. Прошу вас, дайте мне взаймы деньги на проезд домой. Завтра вам деньги верну.
Все разом полезли в свои карманы, но кроме документов у них не оказалось денег ни копейки. Мне это можно было понять. Ведь эти люди постоянно на полном обеспечении государства целый рабочий день.
– Сейчас еду в Кофарнихон, по своим служебным делам, – сказал Камолов, – подвезу его туда.
– Вот, хорошо! – согласился Юсуп. – Отвези парня домой. У него сегодня был тяжёлый день.
– Думаю, что среди нас нет женщин и голубых? – спросил, присутствующих, и, не получив ответа, сказал. – Так вот, как мужчина, хочу сказать этому пацану, что он, пользуясь своим служебным положением, оскорбил меня при вас. В горах Кавказа меня учили всегда отвечать за нанесённую обиду. Поэтому, при вас, официально, предупреждаю, этого пацана, чтобы он мне на глаза ни попадался на улице, иначе, на равных правах, набью ему морду, за нанесённое мне оскорбление в присутствии вас. Пацан! Ты запомни это!
Внимательно посмотрел на своего обидчика, но он ничего, ни сказал, лишь отвернулся от меня в другую сторону.
Камолов Рахим взял меня за рукав. Мы с ним вышли из кабинета следователей.
Спустились по ступеням лестницы в фойе и оттуда вышли на стоянку служебных машин на площади возле этого здания. Пресса и горожане уже потеряли интерес к зданию Верховного Суда республики, мимо нас шли обычные люди, со своими личными интересами.
Никому уже не было дела до меня и до сопровождавшего меня капитана милиции, который любезно пригласил меня садиться в свой новенький автомобиль.
– Как шикарно ты живёшь! – сказал, Камолову Рахиму, садясь рядом с ним в пахнущую краской "Волгу".
– Только вчера получил! – гордо, похвастался Камолов Рахим. – Ты извини, что там тебя сразу не признал.
– Да, ладно! – понимающе, отмахнулся. – Такая у тебя работа. Может быть, буду работать в органах, после учёбы в университете, если у меня с бизнесом не получится? Нам намекнули о том, что мы можем, после окончания учёбы в университете, работать в Комитете Госбезопасности республики.
– Ну, тогда ты будешь мне недоступен! – подчёркнуто, заявил Камолов Рахим.
– Зато тогда ты будешь мне доступен повсюду! – громко смеясь, заявил.
– Тому пацану ты холку сдвинул. – смеясь, сказал Рахим. – Он теперь тебя, действительно, будет обходить стороной. Ты правильно поступил с ним. Таких людей всегда надо ставить на место. Как с тобой, так он со всеми относится плохо. Ему не место на следствии Верховного Суда.
Новенькая милицейская "Волга", сверкая блеском свежей краски в лучах заходящего солнца, плавно мчалась по улицам столицы. Машины и пешеходы всюду уступали место новой милицейской "Волге".
– Снял в аренду склад-ангар на строительной базе. – вдруг, вспомнил. – Директором на этих складах и на строительной базе, Камолов Мамад-али.
Он, тебе, случайно, не родственником доводится? Наверно, брат?
– Нет, просто однофамилец. – ответил Камолов Рахим. – Такие фамилии у таджиков, как у русских Иванов. Мы с ним даже не знакомы. Если бы ты ни сказал о нем, то, возможно, бы и не знал, что он есть на свете?
– На Кавказе говорят, что однофамилец родственник. – заметил ему. – То есть, от одной фамилии происходит. Однажды, проверил эту версию в Днепропетровске, где был в командировке на комбинате "Южмаш". Там встретил целую галерею своих однофамильцев, героев труда.
Решил проверить кавказскую версию и пошёл по домам однофамильцев. Какого же было моё удивление, когда, в домах двух стариков, среди старых фотографий прошлого века, увидел фотографии своего деда и бабки. Точно такие фотографии хранились в альбоме нашего дома.
Так убедился в правоте кавказской версии, что все однофамильцы родственники. Возможно, что у тебя точно так, но только ты об этом не догадываешься?
Вот взял бы и проверил такую версию. Представляю, сколько тогда родственников у тебя нашлось бы во всей Азии!
– Нет! У нас это невозможно. – не согласился Камолов Рахим. – Таких фамилий, знаю, есть тысячи. Так что, ты думаешь, что они все мои родственники? Нет, так не может быть. У таджиков до советской власти фамилии давали по имени отца ребёнка. Сколько было отцов с именем Камол, столько и фамилий стало Камоловых, то есть дети Камола. Так что у нас в Таджикистане эта версия не годна. Это тебе не Кавказ.
Машина терпеливо мчалась в сторону Кофарнихона, обгоняя себе подобных. Мы с Камоловым Рахимом обсуждали интересующие нас темы жизни. Но по разговору было видно, что он хочет со мной поговорить о чём-то другом, что ему из-за любопытства не терпится узнать.
Эта тема, возможно, щепетильная, поэтому он в открытую не спрашивает и ведёт со мной неопределённую беседу?
В конце концов, набор тем нашей беседы был исчерпан и после некоторой паузы колебания, Камолов Рахим, всё-таки, решился на свой вопрос, который стоял, как рыбья кость, у него в горле. Он вначале тихо промямлил что-то.
– Не хочу быть навязчивым, – издалека, начал Рахим, – но у меня есть к тебе вопрос о причине твоего сегодняшнего места препровождения в Верховный Суд республики. За что они тебя задержали? Ведь без повода нет и причины задержания человека. Пускай даже на вопросы дознания.