Прелести жизни. Книга вторая. Цена жизни. Том 6
Шрифт:
Наверно, спит где-то на сидениях или в автовокзале есть комната для водителей? Может быть, даже так, что водитель местный и отдыхает сейчас у себя дома в кровати?
Это постоянно сплю, то в дороге на каком-нибудь транспорте, то в гостинице, то в чужой квартире, как сегодня в коттедже старателей. За последние годы превратился из домашнего человека в путешественника по всему белому свету. Где меня только не носило?
Таджикистан исколесил вдоль и поперёк. За границей, где только не бывал. В такой город, как Москва, уже противно
Сейчас туда летаю без всякого желания. Москва очень многолюдный и большой город. В нем тяжело ни только жить, но и работать. Такое сильное давление всей этой огромной массой города на человека, что даже удивляюсь, как это москвичи постоянно там живут.
Это же обалдеть можно от такого города! До отправления автобуса осталось тридцать минут. Мой телохранитель стоит в десяти шагах от меня и постоянно вертит головой во все стороны.
Можно подумать, что мы с ним стоим где-то на многолюдной площади, откуда в любой момент могут в меня выстрелить или выскочить из толпы, чтобы пырнуть меня ножом.
Но рядом со мной на площадке и вообще вокруг нет, ни одной души, словно город весь вымер от какой-то неизвестной болезни или противник всех горожан потравил газом.
Наверно, автобус не поедет? Но вот дверь в автобусе открылась. Вышел сонный водитель. Пошёл за автобус "бросать вода". Видимо много зелёного чаю за ночь выпил.
В это время к автобусной площадке с тележкой подрулил какой-то замусоленный старик. Следом за ним пришёл пацан лет пятнадцати. На тележке два ящика каких-то консервных банок.
Старик и пацан снимают ящики на землю. Пацан тут же с тележкой исчезает в темноту за углом соседнего дома. Наверно, живут они где-то совсем близко от автобусной остановки? По виду старика видно, что он совсем не устал. Пока они оба катили тележку с двумя ящиками неизвестных консервов. Видимо старик решил ехать на рынок в Душанбе, чтобы там подороже продать консервы.
Скорее всего консервы просроченные. Теперь пытается их любыми путями сбыть в столице. Ну, прямо какие-то прирождённые авантюристы эти таджики.
Постоянно пытаются любыми путями сбыть непригодный товар. Роятся где-то на мусорных свалках больших городов. Затем то, что там нашли, пытаются продать на рынке.
Помыли, почистили то, что нашли на мусорных свалках. Придали мусору товарный вид и продают эту пакость, как дефицитный товар. Порой люди не знают, что покупают на рынке товар не приходный к употреблению.
Только в инфекционных больницах начинают соображать, что товар был не пригодный к пище.
Но продавца уже нигде не найдёшь. Такие торгаши каждый день свою торговую точку меняют, чтобы никто из пострадавших людей не мог их найти и наказать по всей строгости закона.
Так и травятся люди. Меня раздирало любопытство, что везёт старик на рынок? Подошёл к старику.
Ничего не говоря, вытащил из ящика консервную банку, завёрнутую
На консервной банке было написано "Свинина тушёная". На банке с другого ящика было написано "Говядина тушёная". Если верить дате изготовления, указанной на обеих банках, то им ещё очень далеко до того времени, когда их надо выбрасывать.
Можно сказать, что товар совсем свежий. Всего два месяца, как этот товар был изготовлен в России. Но как он попал сюда, на границу между Таджикистаном и Афганистаном?
Тем более, что таджики не едят свинину. Ведь такую тушёнку в России с руками оторвали. Самый ходовой товар для любого бизнесмена России.
– Отец! Откуда у тебя эти консервы? – удивлённо, спросил, у старика. – Такой товар в столице не найдёшь.
– Это мой русский зять привёз мне из России. – стал объяснять старик. – Совсем забыл, что у него тесть таджик и свинину совсем не кушает. У нас и говядину тушёнку никто ни ест. Вот хочу отвести тушёнку на рынок в Душанбе. На вырученные деньги зелёный чай куплю. Дома лепёшка спеку. Семья кушать будет.
– Почём ты будешь банку тушёнки на рынке в Душанбе продавать. – поинтересовался у старика.
– Говорят, что там одна банка тушёнки стоит три рубля. – поспешил ответить старик. – Если ты сейчас будешь покупать, то тебе банку тушёнки за два рубля пятьдесят копеек отдам. Другой цены совсем не знаю.
– Живу далеко от городского автовокзала. – начал, торговаться со стариком. – Машины у меня нет. Твои банки в ящиках не донесу. Если ты почистишь хорошо эти банки от масла и положишь их в какую-то сумку, то тебе за весь этот товар дам сто рублей. Других денег у меня больше нет. Цены другой тоже не знаю.
Старик несколько секунд стоял в замешательстве. Он никак не рассчитывал, что у него прямо возле дома могут купить такой большой товар за приличную сумму.
Но, после прикинув в голове, что сделка стоит того, старик моментально смылся туда же за угол, куда только что смылся его младший сын или старший внук.
С какой скоростью старик сбежал от автобусной станции, с такой же скоростью вернулся обратно. Следом за стариком вернулся все тот же пацан.
У старика в руках была охапка различных бумаг и несколько русских авосек, с которыми русские женщины ходят на базар за овощами и картошкой.
Видимо, это русский зять привёз старику огромную упаковку авосек на всю оставшуюся жизнь. Теперь эти авоськи им пригодились. Как только этот старик с пацаном подошли к своим ящикам, так в одно мгновение полетели доски от ящиков.
Началась такая быстрая чистка консервных банок от масла и бумаги, что мой телохранитель потерял всякую бдительность и разинув рот внимательно следил за тем, как проворно старик чистит свои банки.
Даже бродячая собака, пересекая автобусную площадку, остановилась в замешательстве, наблюдая за работой старика и пацана по очистке банок.