Прелести жизни. Книга вторая. Цена жизни. Том 8
Шрифт:
– Папа! Ты мне больше не напоминай про этот карнавал. – расстроено, сказала Виктория. – Противно даже слушать.
2. Нормальная жизнь.
В этот день ещё засветло приехал к себе домой. Сумерки робко продвигались к нашему микрорайону, опасаясь прервать такой прекрасный день, который был сегодня словно на заказ для нормальной жизни людей.
С самого утра в небе не было ни единого облачка и почти по-летнему грело яркое солнце, которое пыталось уничтожить все признаки былой зимы. Прошедшая зима была окроплена слезами и кровью многих людей. Теперь всем хотелось радости и веселья на всю оставшуюся жизнь. Всему народу надо счастье и мир.
– Ты посмотри на своё племя. – возмущённо, встретила меня жена. – Наши дети все твоя копия.
Людмила выставила передо мной нечто похожее на мою дочь Викторию, которую по внешнему виду вообще трудно было определить, что это стоит передо мной.
Лишь блеск знакомых глаз и яркая улыбка отдалённо напоминали мне что-то от моей дочери. Всё остальное невозможно было определить. Так как передо мной стаяла кукла, вымазанная грязью до такой степени, что сразу нельзя даже было представить, где у неё что-то имеется, ноги, руки и голова.
Можно было подумать, что мою дочь по её собственному желанию, кто-то старательно вымазывал в грязь.
Насилием тут не пахло. Так как её радостная улыбка отражала ни горе, а радость. Только глаза её мамы были наполнены гневом и печалью из-за такого вида дочери.
– Меня интересует только один вопрос. – с мольбой, обратился, к своей дочери. – Где ты ухитрилась найти столько много грязи? В городе несколько дней не было дождей. Все улицы высохли.
– Папа! Ты словно с луны свалился! – удивлённо, воскликнула Виктория. – Рядом с нами горы, на которых ещё много снега в расщелинах. Вот мы на этих снежных кучах катались с подружками всем нашим классом.
– Ты хоть соображаешь, что сейчас говоришь! – возмущённо и испуганно, спросил, свою дочь. – На этой вершине на протяжении нескольких лет стояли вначале орудия системы град против градовых туч. Затем во время гражданской войны на этих холмах располагались боевики, которые обстреливали наши дома.
Там снарядов, гильз, мин и взрывчатых веществ столько много, что, наверно, снега и грязи намного меньше будет?
В любой момент вся ваша озорная компания могла взлететь наверх вместе с холмом на наши головы.
– Папа! Ты что думаешь, совсем дура и ничего не понимаю? – возмущённо, спросила дочка. – После последнего выстрела с этой вершины мальчишки с нашего района обследовали всю вершину полностью. Там даже маленького патрона не осталось. Так что если бы там было чему взрываться, то об этом давно могли узнать в нашем микрорайоне. Кроме того, пацаны нашего микрорайона уже катались с вершины.
– Ну, ладно! – успокоился, тем, что дочь осталась целой. – Твоё шикарное платье восстановлению не подлежит. Раздевать тебя тоже опасно. Квартира может превратиться в грязную горку. Так что ты можешь отправляться под душ прямо в одежде. Спасать от грязи мы будем ни одежду, а тебя и твою грязную душу.
– Папа! Душа у меня чистая, её не хочу пачкать. – хитро, сказала Виктория. – Сумка тоже не проблема. Ты мне её купишь, а также купишь очень много одежды. Вот только тело моё придётся долго отмывать от грязи.
– Тоже мне умная нашлась. – слегка шлёпая дочь по заднице, сказала Людмила. – Иди, отмываться под душ. Пока в кране есть горячая вола.
Людмила и Виктория отправились в ванную комнату. Разделся в прихожей и переодевшись в пижаму впервые за много месяцев сел у телевизора посмотреть последние новости.
Читать газеты мне совсем не хотелось. От постоянного чтения документов и различной рекламы по бизнесу, у меня болели глаза. Зрение у меня, пока, было нормальное, но глаза уставали от постоянного напряжения во время работы в офисе.
Российское телевидение и международные темы меня давно не интересовали, так как у нас в Таджикистан было столько много проблем, что хватило бы их сполна на любую страну настоящего мира.
Поэтому сразу включил местное телевидение. Мне хотелось посмотреть, какое экономическое и политическое положение в нашей республике.
Если у нас ещё есть вообще какое-то положение в республике. В это время как раз заканчивался какой-то неинтересный для моей семьи фильм.
Ничего другого не предвиделось, чтобы моя семья претендовала на место у телевизора.
Сейчас у телевизора было полностью моё время. Когда включились местные новости, то в самых первых же титрах увидел сообщение о собрании бизнесменов Таджикистана.
Не знаю, откуда о нашем собрании стало известно местному телевидению, но только то, что телевизионщики хлеб зря не едят, это понял сразу.
На экране местного телевидения показывали полностью информацию нашего приготовления и проведения собрания бизнесменов. Знал, что к нам на собрание приехали бизнесмены с фотоаппаратами и кинокамерами, но о том, что там были представители телевидения, это мне не было известно.
Возможно, что Насреддинов Хуршед пригласил их, но мне забыл об этом сказать? Но сейчас ни в этом дело. Главное, это то, что о нас знают все люди и только с хорошей стороны. Теперь, возможно, в Таджикистане наступит нормальная жизнь.
– Папа! Посмотри какая стала чистая. – радостно, сказала дочь, показывая белые, как снег руки.
– Неизвестно на какое время чистота. – сказала жена. – Завтра ты можешь быть ещё грязнее.
– Больше в нашем микрорайоне грязи нет. – сказала Вика. – На гору мне уже неинтересно лезть.
– Молодец, что хорошо отмылась. – похвалил, дочь. – Теперь дай мне посмотреть в телевизор.
Виктория и Людмила ушли заниматься своими личными делами. Мальчишки раньше времени завалились спать. Остался у телевизора впервые за много месяцев. Смотрел всё подряд.