Прелестная дурнушка
Шрифт:
Барбара принесла совок и начала собирать осколки.
– Марин, ты не можешь сбросить брак, словно платье, которое тебе не подошло. А как же Джейк? Что чувствует он? Или ты ему еще не сказала?
– Мы достигли согласия. Поверь, все пройдет быстро и безболезненно. – Она судорожно вздохнула. – Я вернусь в агентство, да и квартира моя еще не продана. Таким образом, у меня будет работа и жилье.
– Я, конечно, заметила, что ты не носишь тот замечательный рубин, который он тебе подарил, – покачала головой Барбара, – но думала, что
– Это семейная реликвия. Естественно, я его верну.
– Быстро и безболезненно, – проворчала Барбара, ссыпая осколки в мусорное ведро. – Ты уверена, что сможешь безболезненно выкинуть из жизни несколько последних месяцев и, кроме всего прочего, мужа?
– Мама, ты на стороне Джейка?!
– Я на стороне суждения: «Подумай еще раз, прежде чем портить себе жизнь».
– Именно это и случится, если я останусь с Джейком. Он тебе нравится, да?
– И Дереку тоже.
Марин выдавила улыбку:
– И он тебе кажется привлекательным?
– Да. Я была замужем за двумя великолепными мужчинами. Каждый по-своему хорош, но ни одному из них не пришло бы в голову, отправиться в магазин и купить полный комплект одежды.
– Это Линн покупала, – возразила Марин.
– Линн привезла вещи в клинику, но за все заплатил Джейк. Он же выбрал очаровательную голубую ночную рубашку и халат.
– Ох! Почему же он не объяснил мне?
Барбара поставила на стол две кружки и налила в них кофе.
– Это теперь не имеет значения, дорогая, не так ли? Ведь ты собираешься разводиться. – Она помолчала. – Какая жалость, такое красивое кольцо! Я где-то читала, что рубин – символ любви. Он приносит в дом покой и удовлетворение, но это, похоже, не для тебя. – Барбара вздохнула. – Какой позор!
На следующий день Марин сидела в самолете как на иголках. Она впервые осознала, что рада вернуться в Англию.
Вечер накануне прошел не очень хорошо. Дерек, которому явно все было рассказано, болтал обо всем на свете, только не о ее замужестве.
Марин рано ушла к себе, отговорившись тем, что еще не все упаковала. Это было не совсем так. Просто ей надо было выбрать, что надеть в дорогу. Юбка и топ в темно-медовых тонах, которые купил для нее Джейк, разочаровали ее. Наверное, она никогда больше не сможет их носить. У нее перехватило горло.
Она вспомнила, как вилась юбка вокруг ее ног, когда она, выписавшись из клиники, шла к машине. Странно, но медовый цвет как будто грел ее.
Джейк купил это для нее. Вместе с комплектом невероятного шелкового белья. И размер бюстгальтера угадал правильно. Марин даже рассердилась: ему известны о ней интимные подробности, а она не подозревает, где он покупает свои изящные рубашки.
Собственно, ее это не интересовало. Надо же было сохранять дистанцию… Надо было, чтобы Джейк оставался незнакомцем, который никогда больше не сможет ее обидеть…
Конечно, ей никогда не забыть его руки на своем теле…
Марин затолкала темный мед на дно чемодана и надела коричневую льняную юбку и белую тенниску. По понятным соображениям она не могла забрать из Харборна остальную одежду и личные вещи. Оставалось надеяться, что Элизабет пришлет их.
Выходя из аэропорта, Марин напряглась. Вдруг Джейк ее встретит? Но вместо него у подъезда стояла та же машина, что везла ее, когда больше месяца назад она улетала из Лондона.
Устроившись на заднем сиденье, Марин пыталась убедить себя, что испытывает облегчение. Она утешала себя тем, что возвращается в свою квартиру. Работа – вот что ей нужно.
Линн, благородно воздерживаясь от ненужных вопросов, согласилась купить для нее кое-какие продукты. Завтра она устроит большой поход по магазинам, а сегодня вечером обойдется, ну, скажем, пиццей. Ее можно заказать на углу.
Марин в полете не ела и вроде бы должна проголодаться, однако есть не очень хотелось.
Квартира показалась Марин холодной и как будто уменьшившейся. Ну еще бы, она успела привыкнуть к Челси и Харборну.
Линн, спасибо ей, оставила обогреватель включенным, а в холодильнике нашлись бекон, яйца и апельсиновый сок.
Единственное, что забыла сделать сестра, так это оставить запасной ключ.
Что же сделать сначала: распаковаться и загрузить стиральную машину или найти рекламный проспект «Пиццы на дом»? Или попытаться уснуть?
Марин стояла на коленях перед чемоданом и пыталась открыть замок, когда услышала, как открылась и тихо закрылась входная дверь.
Наверное, Линн вернулась с этим чертовым ключом. Господи, только бы обошлось без расспросов!
– Я здесь! – крикнула она.
– Я вижу, – спокойно отозвался Джейк.
Он стоял в дверном проеме, как всегда, в безупречном темно-синем костюме в полоску, с дорожной сумкой в руке и переноской для одежды, перекинутой через плечо. Джейк еле заметно улыбался, и Марин почувствовала, как инстинктивно отреагировало ее тело на его появление.
Синие глаза внимательно изучали ее.
– Ты хорошо выглядишь. Загар тебе к лицу.
– Да, со мной все в порядке. А как ты вошел?
Голос, проклятый предатель, звучал хрипло, неровно…
– Вот с этим, конечно. – Джейк показал ключ, который она недавно искала. – Мне Линн дала.
– А-а. Не стоило ей просить тебя заносить ключ. Это вполне подождало бы до утра.
– Не проблема.
– Ну, не буду тебя задерживать; ведь ты куда-то уезжаешь.
– Наоборот, я только что приехал.
– Ты привез мои вещи из Харборна?
– Нет, это мои вещи. – Джейк посмотрел на кровать. – Как чисто. Пытаешься восстановить девственность, дорогая? Сомневаюсь, что такое возможно. И подушка только одна. – Он подошел к платяному шкафу, распахнул дверцы и указал на пустую перекладину. – Я займу правую сторону, если не возражаешь.