Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги

Афанасьев Александр

Правило номер пять: действуй!

Ганнери-сержант достал что-то вроде перископа, выставил его над краем крыши. Он был уверен в том, что в критической ситуации сделает свой первый выстрел менее чем за две секунды и менее чем за тридцать — опустошит весь магазин, причем каждый выстрел будет прицельным. У него было еще шесть снаряженных магазинов, а так же несколько пачек с патронами, на случай если совсем припечет…

Твою мать…

Не отпуская перископа — сержант включил рацию на передачу. У него, как и у любого американского спецназовца — была система hands-free с микрофоном на гортани…

— Чарли

один, это Палач, доложите свой статус…

— Палач, это Чарли один — донесся голос капрала — у нас все нормально, если не считать моего разбитого носа. Мы находимся примерно в трехстах метрах от тебя, южнее. Боеконтакта нет, но в городе неспокойно, повторяю — в городе — неспокойно.

— Чарли один, тебя понял. Здесь критическая ситуация, эти ублюдки собираются заживо сжечь гражданских. Я собираюсь вмешаться. Выйди на Сьерра-Альфа [4] , запроси поддержку и группу эвакуации. Объясни им, что я вмешаюсь в любом случае, эти подонки уже привязали заложников к столбам и сейчас — подтаскивают топливо для хорошего костерка. Пусть поднимают машины. Сами — двигайте сюда, исходная — сто метров. Я расчищу вам дорогу…

4

Сан-Антонио, базовый корабль.

— Окей, сэр.

— Чарли один, десять минут, не больше. Потом приступаем — в любом случае.

— Принято, сэр. Отбой.

Ганнери — сержант снова посмотрел в перископический прибор наблюдения на то, что творилось внизу. Пятерых белых — четверых женщин и мужчину — привязали наручниками к решеткам, защищающим первые этажи миссии — и ублюдки из Бока харам [5] подтаскивали им под ноги книги — вероятно школьные учебники, собираясь плеснуть бензином и поджечь, когда скопится достаточное количество горючего материала.

5

Бока — искаженное от Book, книга. Харам — грех. Получается: книга — грех. Террористическая организация, связанная с Аль-Каидой. С особой жестокостью убивает учителей, потому что считает — кроме как Корану дети не должны учиться ничему более.

Но нет… Хрен вам!

США. Калифорния

База морской пехоты Кэмп-Пендлтон

Школа снайперов-разведчиков

Картинки из прошлого

11 июля 1996 года

Ветер…

Ветер может быть твоим другом — а может быть злейшим врагом, в пару секунд — он может обесценить годы твоего опыта, недели напряженной подготовки, девяносто секунд напряженного размышления двоих людей над поправкой. Промах — особенно недопустим сейчас, когда решается — продолжит обучение капрал Джейкоб Боншо в школе снайперов — разведчиков или нет.

— Пятнадцать секунд, курсант. Ты принял решение?

Сержант Грегори Бунт видел, что парню мешает его наводчик. По правилам — снайпер верит своему наводчику: слишком многое лежит на снайпере, недопустимо брать на себя чужую работу, когда есть шанс, что из-за этого ты не выполнишь свою. Наводчик обладает лучшим оптическим прибором, ем снайпер, перед ним ориентиры, он ведет записи — считается, что его поправка должна быть правильной. Но тут — сержант видел, что наводчик никуда не годится, из-за него парень уже промахнулся дважды и был на грани того, чтобы промазать в третий раз.

Кроме того, поднялся ветер. Деревья здесь высажены специально, чтобы усложнить ветер — но с ним и так бывают проблемы. Он поднялся внезапно: лучшие успели отстреляться, когда он едва шевелил флаг, а теперь — он бил порывами, самый плохой ветер, почти непредсказуемый. И те, кто не успел отстреляться при штиле — достреливали тест сейчас. Двоих они уже потеряли.

— Курсант, ты должен сам принимать решения — сказал сержант Бунт то, что не имел права говорить — прими решение и стреляй. Пять — четыре — три…

Снайперская винтовка М-40А3 резко, отрывисто грохнула, посылая пулю в цель…

Секунда… Еще одна…

— Попадание! — объявил ганнери — сержант Тимоти Свэггер и, не глядя, записал результат в блокноте — отлично, Боншо, мишень номер восемь, в самый центр. Чистая работа…

Остальные курсанты — подошли ближе, чтобы поздравить Боншо, оставшегося с ними. Высокий, какой-то нескладный здоровяк с побережья Миссисипи, он был отличным морским пехотинцем — делал все, что ему скажут, тянул лямку, на конце которой был любой груз и ни на что не жаловался. По мнению Бунта — из него мог получиться вполне приличный снайпер, поэтому он ему и подсказал — на самой грани допустимого.

— Так… собираем свое снаряжение, джентльмены — сказал сержант Бунт — если кто-то что-то здесь забудет, обратно побежит бегом. И если я вернусь в казарму и увижу хоть одну невычищенную винтовку, ланч никто не получит, ясно? Через десять минут — построиться у машин, время пошло!

Сержант подошел к руководителю стрельб.

— Сэр, стрельбы окончены…

— Вижу… — пробурчал Свэггер, складывая свои записи в дорожную сумку, с которой никогда не расставался — отличная наводка, а, Бунт?

— Не понимаю, о чем вы, сэр…

— Все ты понимаешь. Помоги прибор уложить.

Вместе — они уложили прибор наблюдения в жесткий футляр.

— Я вот удивляюсь одному, Бунт… — сказал ганнери-сержант Свэггер — я что-то ни разу не припомню, чтобы ты помог своему. Чернокожему. Зато ты частенько помогаешь белым. В чем причина, сержант? Так… мне просто интересно…

Сержант поколебался — за подобные разговоры сейчас можно было огрести большие — большие неприятности.

— Дело не в этом, сэр.

— А в чем же, а, сержант? Может быть, кто-то из белых парней спас твою задницу в Сомали, и ты сейчас отдаешь долг как можешь?

— И не в этом, сэр… — сержант Бунт замялся — просто, сэр, меня затрахало, что парни одного со мной цвета кожи прикладывают все силы к тому, чтобы быть дерьмом. Извините, сэр…

Ганнери — сержант пристально посмотрел в глаза своему подчиненному.

— Знаешь, парень… — сказал он — я чертовски рад, что ты выбрался из той заварушки в Сомали. Помоги-ка отнести мне вот это в машину…