Премьер-министр

Бут Эйнсли

Возможно, Саша тоже на него запала. Гэвин — это национальная эпидемия. Я не могу никому предъявить это в вину.

Гэвин стоит у входной двери, раздается стук. Я закатываю глаза. Моя квартира вдруг стала центром бесконечных посещений. Я хватаю за руку Гэвина и тащу его в свою комнату, остановившись перед гостиной.

Мимолетно указываю на духовку.

— Лаклан, у меня там готовятся тартильи, не мог бы ты их вытащить?

— Конечно, — отвечает он, и я клянусь, что он с трудом сдерживается, чтобы не засмеяться.

На

самом деле, не смешно.

Я все еще злюсь на Гэвина. И на себя тоже. Но это никак не отражается на том факте, что я со всех сил тащу его в свою спальню.

Я, конечно же, спрятала от посторонних глаз премьер-министра. Поскольку он пришел, чтобы поговорить со мной, и другу Саши совершенно не стоит встречаться с ним.

— Они сейчас уйдут, — шепчу я, прикрывая за нами дверь. — Мы просто...

Его губы тут же находят мои, язык толкается ко мне в рот, пока он проходится по поясу моей пижамы, опускаясь ниже, сжав мою задницу.

Нет. Да. Нет. Это... О Боже.

Это невыносимо хорошо. Он проводит по моей коже, я хнычу ему в рот, и он грубо и жестко поглощает меня.

— Хватит.

Он замирает.

Я вцепляюсь в его рубашку и опускаю голову ему на грудь.

Он целует меня в макушку, когда я тяжело вздыхаю.

— Я не могу оказаться твоей грязной историей, — приглушенно говорю я.

— У нас явно намечается проблема. Потому что три дня вдали от тебя, три дня, пока я задавался вопросом — что же с нами происходит... для меня полный предел, — у него прерывается дыхание, пока он прислоняет меня спиной к стене.

— Мы не должны так себя вести.

— Мы будем осторожны, — он отрицательно качает головой, как только я открываю рот, чтобы начать протестовать. — И выждав, мы начнем встречаться.

— Мы не были благоразумными, пока я была интерном в твоей администрации. Без обид, но не думаю, что мы способны к благоразумию, когда дело доходит до чего-то другого.

— Тогда нам стоит начать встречаться, как можно скорее. Сью уже озадачен, как все это преподнести общественности. Ты в университете подготавливала докторскую диссертацию. Мы решили немного по-другому все рассказать, чтобы объяснить твое присутствие в кабинете премьер-министра.

— Это была официальная программа стажировки.

— Это будет новость дня, ничего больше. Мы сможем ею управлять.

Теперь моя очередь отрицательно покачать головой.

— И как ты себе это представляешь? Конец моей карьеры и всего остального, ты не шутишь?

— Я не понимаю тебя.

Конечно, он не понимает. В глазах общественности он будет выглядеть (хи-хи) секс машиной, которая трахнула интерна.

А я буду выглядеть молодой шлюхой, которая не смогла удержать свои трусики на месте.

— Лаклан стоит в данный момент за дверью моей спальни?

— Он выжидает и покинет твою квартиру, как только уйдет

твоя соседка.

— Как проницательно.

— Вот почему тебе следует приезжать ко мне, Спрайт, — его голос звучит приглушенно, грубо, а глаза ощупывают мое лицо.

Он ладонью дотрагивается до моей щеки, неповторимое облегчение разливается во всему моему телу от его прикосновения. Почему я так ощущаю его, так хорошо, когда понимаю, что должна чувствовать себя ужасно?

«Я не могу и не хочу быть твоей тайной». Эти слова прямо вертятся у меня на кончике языка, но я не произношу их.

Да, у меня не хватает воли.

Я взываю к нему. Я не могу представить нас по отдельности, мы будем постоянно вместе, пока нас не настигнет полный крах.

Он снова стонет, и я закрываю глаза и прижимаюсь к нему. Да, пошло оно все к черту. Утром мы будем действовать как взрослые люди.

Он трется своим носом о мой, я меняю угол наклона, дотрагиваясь до него своим кончиком носа. Губы еле скользят друг о друга. Наше дыхание влажное и горячее. Мы оба испытываем головокружительный и опасный голод. Поцелуй, который длится вечно, молчаливый, мы отрываемся друг от друга, но я желаю большего.

С ним я всегда хочу большего.

Я никогда не смогу полностью насытиться им.

Его руки жестко упираются в стену, как только он отрывается от меня.

— Черт побери.

— Что?

— Все должно быть совсем по-другому.

Я тихо хихикаю.

— Именно так, всегда с тобой и происходит.

— Я знаю. Но я изменю это.

И сейчас он видит мой взгляд. Жгучее, колючее разочарование явно проявляется в нем.

— Угу.

Его подбородок напрягается, так он выглядел, когда я открыла свою входную дверь.

Точно. Он пришел сюда для того, чтобы что-то мне сказать, но я, как всегда, сбила его с мысли. Конечно, сбила.

— Элли...

— Хорошо, Гэвин, я согласна не снимать свою пижаму еще три дня. Мне не о чем волноваться.

Он качает головой.

— Позволь мне попробовать еще раз. Ты права. Я не могу рассматривать квартиру интерна, как место, где мы можем заняться сексом. И я не могу просить тебя тайно посещать Сассекс 24. Это нечестно по отношению к тебе. Поэтому существует единственный выход в данной ситуации.

Я хмурюсь, поскольку не совсем понимаю, куда он клонит.

Он берет в ладони мое лицо.

— Элли, я люблю тебя.

— О, Гэвин...

— Позволь мне закончить.

— Но я…

— Я люблю тебя, и ты мне просто необходима, и я хочу пригласить тебя на свидание, — его глаза загораются, лицо смягчается, пока он смотрит на меня. — На этот раз настоящее. Официальное наше первое свидание. И я не хочу, чтобы оно было тайным.

У меня начинает кружиться голова.

— Я тоже тебя люблю, — шепчу я. Это меньшее, что я могу ответить. — А как насчет...?