Премьер-министр
Шрифт:
Глава 6
Гэвин
Меня выворачивает наизнанку, когда я возвращаюсь в свой кабинет. Вид Элли, склонившейся над столом Стью в этих леггинсах, сделал меня твердым, а затем наш разговор сделал меня еще тверже. Кого я обманываю? Нахождение вместе с ней в одном гребанном здании делает меня твердым.
У меня нет мазохистских наклонностей, но было что-то извращенное в том, чтобы склониться над ней и помочь достать ей этот отчет.
Я,
Ее волосы пахнут лавандой, а тихие прерывистые вздохи слишком притягательны, чтобы удержаться и не поддразнить ее.
Я теряю контроль, и есть только один человек, к которому я могу обратиться.
Я сморю на время и отнимаю три часа. На западном побережье обеденный перерыв, так что Макс должен быть свободен. А даже если и нет, какая разница? Я гребаный ПМ, и впервые в нашей взрослой жизни, я заявляю о своем превосходстве над ним. Если мне нужно достать одного из самых известных терапевтов в Ванкувере из постели или больничной палаты, чтобы разобраться с личной драмой, я так и сделаю.
Я достаю одноразовый мобильник, который держу для удобного случая, такого как этот, и пролистываю список до единственной сохраненной записи, Ястреб. Я закрываю глаза и представляю Макса, смотрящего на экран его телефона на другом конце страны. Я – Би Джей (прим. пер. Один из героев сериала МЭШ-американский телесериал по мотивам романа Ричарда Хукера «МЭШ: Роман о трех армейских докторах»). «МЭШ» упоминается для наших секретных рукопожатий, одним словом, наша дружба довольно лаконична. Я уверен, он сейчас закатывает глаза, хотя реагирует на третьем гудке, понимая, что если я звоню тайно, то это не просто дружеский звонок.
— Пришло время позвонить мне, — говорит он лениво. – Я уже было подумал, что ты нашел нового лучшего друга.
Я вздрагиваю.
— Ты же знаешь, что это такое, когда ты берешься за новую работу. На то, чтобы войти в курс дела, уходит довольно много времени.
— Что я могу сделать?
Это и есть мой лучший друг, прямо здесь, в одном вопросе. Он эгоцентричный, самовлюбленный, эгоистичный ублюдок, но всегда прикроет меня без лишних вопросов.
Представление о прекрасной, так и просящейся, чтобы ее отшлепали, попке Элли, склонившейся над столом Стью, возвращается обратно в мои мысли, и я переосмысливаю решимость обсудить свою проблему с Максом по телефону. Мне нужно пространство. Такое пространство как добрая половина пяти провинций.
— Слушай, я через пару часов поеду домой.— Теперь мне нужно сделать это на самом деле. – И я надеялся, что мы сможем собраться сегодня вечером.
Я ненавижу себя немного за импульсивно-легкомысленную сущность, но я оправдываю свои поступки. Я не собираюсь оплачивать из государственного бюджета выходные на Багамах. Я улетаю в избирательный округ, где у меня есть обязательства помимо обязанностей премьер-министра. И если мне
— Точно. Я должен устроить что-то особенное?
Типичный Макс. Он знает меня даже лучше, чем Стью. Я хочу сказать да, настолько сильно, но, несмотря на то, что я звоню с одноразового телефона, и мы оба очень тщательно избегаем говорить что-то откровенно узнаваемое, то я все же рискну.
— Я позвоню тебе, когда доберусь до дома, так что ты сможешь заскочить.
— Хорошо.
Я убираю одноразовый телефон в портфель и использую свой рабочий телефон, чтобы позвонить Лаклану Россу, офицеру канадской королевской конной полиции (КККП), отвечающему за мою безопасность.
Если он и удивился моему неожиданному решению поехать домой, то не подал виду и ничего не спросил. Профессионал.
Семь часов спустя, я слышу, как машина останавливается и паркуется у подъездной дороги моего дома в Ванкувере. Напряжение, сжимающее мою грудную клетку, немного отпускает.
Проход через мою охрану не занимает у Макса много времени. Он один из немногих людей в городе, кто может приехать ко мне, не имея при себе ничего, кроме удостоверения личности с фотографией.
Пока я открываю дверь, он широко улыбается, и я подозреваю, что он, так или иначе, организовал что-то особенное.
Я закрываю дверь и обращаюсь к нему:
— Что ты наделал?
— Расслабься. Ты расскажешь мне, что гложет тебя, а потом мы поговорим о том, что я могу или не могу сделать.
Мое сердце ускоряется, и я чувствую себя немного больным. Достаточно трудно признаться самому себе в эмоциях и желаниях, которые у меня есть по отношению к Элли. А теперь, признание их перед другим человеком, даже если этот человек мой самый лучший друг в мире, становится слишком сильным. Но мне нужна помощь, и признаться Максу – единственный вариант.
Я отправляюсь в кухню и хватаю для нас пиво из холодильника.
— Это девушка, — начинаю я.
— Вот, тупица.
Я открываю одну и протягиваю ему. Выражение его лица смягчается:
— Извини, это девушка…
Я открываю другую бутылку и делаю большой глоток.
— Да. Она – стажер.
Глаза Макса расширяются.
— Боже мой, чувак. Неужели Билл Клинтон ничему тебя не научил?
— Я не прикасался к ней. По крайней мере, не за пределами моих очень ярких фантазий.
Макс кивает головой.
— Но тебе становиться все труднее и труднее не распускать руки.
Не вопрос. Как врач и довольно длительное время Дом, Макс легко читает людей. Прибавьте лучшего друга к этой смеси и да, он добился моего номера. И моей поддержки.
— Да, — признаюсь я. – Дело не только в ее внешности, хотя у нее есть задница, которая так и просится быть отшлепанной. У нее есть мозги и смелость. Она действительно умная и восхитительно дерзкая, и мне нравится это.
Я делаю еще один глоток пива.