Шрифт:
Николай Сергеевич Одинцов до мозга костей был приверженцем сельской жизни. Там, на вольных просторах, ему нравилось все. И живописная природа, с зелеными лугами, и лиственные леса, окружающие их село, и бескрайние пшеничные поля, ежегодно склоняющие хлебные колоски перед жатвой. Когда он смотрел на эту красоту, у него пела душа, и появлялось непередаваемое чувство единства со всем этим. О другой жизни он и не мечтал.
Но сейчас, Одинцова судьба закинула в областной центр, где он в поношенном костюме, сидел в ресторане туристического комплекса "Янтарь".
Надо сказать, что Николай Сергеевич, по натуре, был человек тщеславный. За представительной внешностью, внушающей доверия, разглядеть в нем это качество было трудно, тем более что он тщательно скрывал свой недостаток от окружающих. И вот, похожий на пасхальное яичко со скулистым подбородком, Одинцов сидел за столом ресторана, и не спеша вкушал изысканное рыбное блюдо, посыпанной сверху зеленью, которое ему порекомендовал официант. Рядом, стояла надпитая бутылка водки с рюмкой, через стекло которой игриво улыбались солнечные лучи. Вторая тарелка с едой, ждала своей очереди. Оформленный, в итальянском стиле ресторан, был задуман, что бы поразить клиента своим шиком, и задержать его как можно дольше, что давало официантам возможность выкачать с его карманов внушительную сумму. У дальнего окна за столиком, красовались две расфуфыренные дамочки. Они оживленно разговаривали, и блуждающими по сторонам взглядами, привлекали внимание окружающих. Вскоре, опустевшая тарелка Одинцова, переехали на край стола. Он незаметно вытер рукой влажные губы, и принялся за Бифштекс с жареной картошкой. Несмотря, на лежащий рядом нож, он сразу накалывал весь бифштекс, макал его в томатный соус, нес ко рту, а затем словно акула, отрывал зубами небольшие куски, не забывая очередной раз пополнить рюмку водкой. Вскоре бежевая рубашка и синий галстук в полоску, которые он одел, были освящены красным соусом. Привыкшему возиться по локти в мазуте, мелкие красные точки на одежде были сущим пустяком, и даже наоборот, придавали его деревенскому виду, некоторого аристократического шарма. Атмосфера апартаментов, которые он впитывал в себя, вместе с изысканной пищей, незаметно разбудили в нем дремавшее тщеславие.
– Хватит жрать! Пора строить планы! Ты теперь Нача-а-а-альник! – промолвило ему тщеславие.
Он вспомнил о полученной должности, и перед глазами тут же поплыли яркие образы. Вначале он увидел свой, красиво обставленный кабинет, который размещался в служебном отделении механической мастерской. Потом тщеславие показало ему, как он сидит в черном кресле, с длинной кожаной спинкой, а перед его рабочим столом, стоят жалкие на вид, трактористы.
– На тумбочке, должно быть два, или нет, три телефона! – стал быстро корректировать Одинцов, картину, которое рисовало ему воображение.
– Какой начальник без телефонов? А, еще надо поставить кондиционер! – произнес он мысленно фразу, от которой у него сперло внутри.
От разыгравшейся фантазии, он почувствовал прилив крови к голове, и легкий туман.
Еще Одинцов представил, как к нему в кабинет заходят на планерку трактористы, и рассаживаются на стулья, со свежей обивкой.
– Так они мне всю мебель изгадят! – промелькнула в голове мысль, – Стулья надо будет чем-то прикрыть!
Далее тщеславие перешло на дистанцию, которое теперь ему следовало держать с подчиненными.
– Я вам покажу работнички, как надо работать! Попривыкли! Лишь бы как, и все на авось! Не-ет! С этими людьми надо иначе, а то на голову сядут, и ноги свесят!
– Так, так! – одобрительно поддакнуло ему тщеславие, и дружески похлопало его по плечу, а потом добавило:
– Давай дальше! Молодец!
– А еще я..
В его разгоряченное воображение, словно солнечный зайчик, неожиданно проник посторонний взгляд. Одинцов на миг испугался, что его мысли мог кто-то услышать, и он быстро зашторил свои фантазии. Вернувшись в реальность, новоиспеченный бригадир, тут – же обнаружил на себе взгляд одной из дамочек, что сидела за столиком у окна. Довольно упитанная, в чересчур облегающем черном платье, с глубоким овальным декольте, которое украшали блестящие бусы, с интересом смотрела в его сторону. Ее полненькое личико с красноватым оттенком, напоминало вечернее солнышко. Она несколько раз повернулась к Одинцову, а за тем к подружке, и стала что-то говорить, после чего они рассмеялись. Это его слегка насторожило.
Откровенно говоря, Николай Сергеевич не был знатоком женских душ, и трудно понимал их психологию. А порой его мозг, вообще, отказывался воспринимать их действия и поступки. Ему больше по душе была романтика механизмов, в виде комбайнов, тракторов, жаток и сеялок.
Далее, он косым взглядом он заметил, как вторая девушка, в салатном платье со стрижкой на голове, напоминающая горшочный цветок, прикрывая ладошкой ироническую улыбку, с любопытством посмотрела на него, затем повернувшись к подруге, о чем-то эмоционально заговорила.
Более Одинцову бифштекс в рот не полез. Он положил его обратно в тарелку, провел взъерошенной салфеткой по губам, налил лимонад в конусообразный стакан, и осушил его до дна. Через глаза стали выходить, слегка пощипывая, пузырьки газа. От этого он немного прищуриться. Николай Сергеевич почувствовал на лице капельки пота, а на спине сбившуюся небольшую струйку, которая извиваясь подобно змее, поползла вниз, оставляя влажный след на его рубашке.
Конец ознакомительного фрагмента.