Преображение Даждьбога
Шрифт:
Общее у Даждьбога и ХристА
Немного отвлечемся от темы. Зададимся вопросом: как может вообще миф – пророчествовать?
Древние были ясновидящими? Слова сказителей вдохновлял сам Бог, для Которого все – и будущее, и прошлое – суть лишь единое СЕЙЧАС? Ответ представляет сложную и большую тему: почему значимые события истории – тем более, духовной истории – оказываются всегда (или почти, что всегда) предсказанными тем или иным образом… Пожалуй, наиболее интересную точку зрения обнаруживает Русская Северная Традиция. Я излагаю ее подробно в книге «Русская Тайна. Перерождение» (М.: Альва-Первая, 2006).
Для скептиков же все просто. Согласно их разумению сначала происходит событие, а уже потом древние мифы «подгоняют» к нему. Благо, большинство из них было записано лишь несколько
Однако в случае Даждьбожьего эпоса этаким «объяснением» не отделаться. Ведь он успел оказать влияние, как было сказано выше, на мифологии многих стран задолго до рождества Христа. Весьма узнаваемыми чертами Даждьбога наделен Есус кельтов, что претерпел распятие, но победил Древо Смерти. И потому изображался на поклонных камнях вооруженным секирой («уже и секира при корне дерев лежит» – Лк 3:9). Таков же точно Туистос (то есть: двойной природы – небесной и земной, божеской и человеческой) мифов древних германцев. Подобные примеры можно умножать долго. Я говорю подробнее о них в книге «Упование “язычников”: Бог Валаама, Иоафора, Альве» (М.: Альва-Первая, 2008).
Что ценно, некоторые иноземные перепевы мифов о русском Даждьбоге оказались тщательно зафиксированными письменно. Таков, например, эпос Кришны в Индии. Все современные исследователи согласны, что Бхагавад-Гита была записана еще за 5 тысячелетий до рождества Христа. Здесь точно невозможно говорить о подгонке «задним числом». Напротив, некоторые любители индуистских Вед ударяются в противоположную крайность. Так, Виктор Пранов утверждает в книге «Одоление смуты», что, будто бы, Иисуса Христа просто «списали» с Кришны! Насчет «списали» смешно, конечно. Представим только себе писателей христианских, усевшихся в позу Лотоса, и… Другое дело, что этот Кришна был списан с Даждьбога, мифы о котором пророчествовали о грядущем Христе. Ведь русские волхвы проповедовали Даждьбога во время легендарного похода Яруны на Индостан, который был предпринят нашими предками около 7–8 тысячелетия до Р.Х.
Самое имя Кришна свидетельствует о том, что он есть перетолкованный индусами на свой лад русский Даждьбог. Одно из величальных имен последнего – Крышень. То есть Жених. Тот, кто покрывает. Древне значение слова «крышень» сохранено в заговорах. Желающие замужества девушки произносили в ночь на Покров: «Мать Макошь (позднее – Матушка Богородица), покрой землю снежком, а меня – женишком». Прадеды наши верили, что Даждьбог покровительствует свадьбам, встречает жениха на рассвете в день бракосочетания. На Украине дольше всего сохранялся обычай петь песни, славящие Даждьбога, во время свадьбы. В нем видели Жениха и, следовательно, покровителя женихов и женитьбы. Впоследствии Жених стало одним из иносказательных имен Иисуса, принятых в христианстве. Когда Христос учил притчами, Он говорил о себе как о Женихе, а о душе человеческой (и – шире – о церкви в целом) как о Невесте (Мф 9:15; Мф 25:5-10). И Женихом называл Христа Иоанн Предтеча (Ин 3:29).
У скептиков на подобного рода факты один ответ: случайное совпадение! Однако в случае Даждьбога и Христа совпадает «случайно» слишком уж многое. От ключевых богословских определений до незначительных (если уместно в данном контексте такое слово) деталей.
Так, о Даждьбоге спорят: кем его считали славяне? Сварожичем – или же самим Сварогом Небесным? Одни настаивают на первой, другие – на второй версии, ссылаясь на тексты летописей. Ипатьевской (1114 г.), например: «Сего ради прозваша и Сварогомъ… и по семъ црствова снъ его именемъ Слнце егоже наричють… Начаша члвци дань давати црмъ Слнце црь снъ Свароговъ, еже есть Дажьбъ».
Присмотримся внимательней и увидим… что спорить не о чем. Ведь в данном случае один и тот же текст называет Даждьбога и Сварогом, и– сыном Свароговым. То есть: мы видим на этом примере древнее и полное соответствие одному из важнейших догматов христианства. Бог Сын и Бог Отец «нераздельны и неслиянны» (как Лица Троицы). «Отец Мой… больше [Меня, но] Я и Отец – одно» (Ин 10:29,30). «Филипп сказал Ему: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас. Иисус сказал ему: столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь, покажи нам Отца? Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне? Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя; Отец, пребывающий во Мне, Он творит» (Ин 14: 8-10). Потребовалось несколько Вселенских соборов, чтобы, с опорою на эти речения Иисуса, был выкован совершенный догмат о нераздельности и неслияннности. Но древнерусский ведизм, славивший Великого Триглава, ведал подобное испокон. Знаменательно: другие древнерусские боги являются ведь также сварожичами, однако не отождествлялись со Сварогом Небесным и величальные имена Сварожич, Божич и Вышень имеет лишь один Даждьбог.
Еще одна впечатляющая особенность этого последнего. Его называли Свет. Поэтому и князья руссов, «даждьбожьих внуков», именовались князьями светлыми (как зафиксировано в договоре с Константинополем времен Вещего Олега). Поэтому же и самое слово Рус означает, кроме иного, Свет, хотя наиболее древнее значение его – Дух.
Исследующие фольклор знают, что даже и до нашего времени болгары славят в рождественских песнях Дана-Богдана, у коего «на груди солнце, а на плечах месяц, а на коленях звезды» (на древнеримских рельефах так в точности изображен Митра). То есть, хотя знак Даждьбога – это солнце (поэтому его еще называли Яр), но он есть не просто бог солнечного диска. Даждьбог являет силу вселенскую: вообще сам Свет. Он почитался как властелин «Добра и Белого Света». И то же можно сказать и про Колаксая, естественно. А также и про Озириса египтян, который в этом смысле больше, чем Ра, являющийся лишь богом солнца. Про Аполлона Гиперборейского, превосходящего Гелиоса; про Митру…
Апостол же Иоанн свидетельствует об Иисусе Христе, как о Свете (Ин 1:7,8). И как о Свете говорит о Себе сам Христос (Ин 3:19). В Евангелии от Иоанна Он трижды сказывает: «Я – Свет миру» (8:12; 9:5; 12:46). И, кроме этого, многажды повторяет о Свете в притчах.
Наш современник поэт иеромонах Роман, следуя слову святых отцов раннего христианства, воспел в стихах Иисуса как «Солнце Истины».
Христос, как известно, родился в ночь на 7 января. По старому стилю это будет 25 декабря, а по древнему – 18 студеня. День этот за тысячелетия до рождества Христа почитался на Руси как день Даждьбога. Последнего величали «Спас», и «Свет миру», и – «Солнце истинное». Причем во время тех древних праздников сего дня прославляли Рода и Рожаниц, пекли пироги роженицам…
С этого числа начинает укорачиваться ночь и увеличиваться день – Белый Свет. И Даждьбога, как ныне Иисуса Христа, величали Царем Царей, потому что корона царская («хорона», откуда – Хорс) являет изображение лучей солнечных.
Даждьбогу поклонялись и как покровителю плодородия и обновляющейся (воскресающей) вечно Жизненной Силы. Евангелия же свидетельствуют, что Иисус осудил смоковницу, не приносящую плодов (Мф 21:19), и поучал многажды о Вечной Жизни. О «Жизни Вечной» говорится в Новом Завете 46 раз (Ветхий же, много больший по объему, упоминает о ней лишь дважды).
В преданиях о Даждьбоге говорится о чаше, которую ему подносит Морена (Смерть). Христос же в Гефсиманском саду говорит: «Отче Мой! Если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя» (Мф 26:42). Моление о чаше было распространенным сюжетом христианских икон и фресок. Эль Греко в 1608 году написал картину, на которой чашу подносит Христу фигура с черными крыльями.
Произведения искусства и, в особенности, духовного, нередко даже точнее соответствуют исконным легендам, чем тексты канонизированных евангелий. Так, рождество Христово на православных иконах непременно изображается совершившимся на скале (горе), хотя у четырех св. евангелистов ничего об этом не сказано. Зато в легендах о Даждьбоге говорится о рождении Даждьбога от молнии Сварога Небесного, когда она ударила в скальный камень. Древние ведические символы претворились, практически без всякого изменения, в образы раннехристианской иконописи. Из этого очевидно, что ересь иконоборчества (VIII–IX вв.), опиравшаяся на тексты Ветхого (Исх 20:4,5), а не Нового Завета, являлась ни чем иным, как одной из попыток вытравить из христианства «эллинство» и «скифство», то есть подлинные его корни.