Преображение
Шрифт:
– Как мне надоело это стереотипное мышление, - говорила она.
– Как надоели эти обязательства и линии поведения. Принцесса не должна то... Принцесса не должна это... Как бы я хотела, чтобы предрассудки и помехи ушли в прошлое. Как бы я хотела, чтобы отец перестал быть закостенелым традиционалистом и позволил мне самой решать свою судьбу. Самой выбрать себе кавалера, а не придерживаться устаревших ценностей. Ведь как иначе я узнаю, что такое любовь?
Я промолчал. Я просто не знал, что она хочет от меня услышать.
– Я так хочу, мой друг, - вновь запела принцесса.
–
Жаль, в тот момент я не посмотрел в зеркало и не увидел своё лицо. Вернее, свою кислую мину. Я на физическом уровне ощущал во рту вкус, как минимум, десяти лимонов, когда слушал эти восторженные слова.
И я сразу сообразил, где принцесса наслушалась подобной дичи. Кто из братьев мог забить её уши берушами из дерьма. Кто мог заставить молодую бестолковую девчонку произносить слова, смысла которых она не понимает. Свобода выбора... Свобода от обязательств и правил... Ну, конечно же, это был гиперактивный Райтер. Явно его рук дело. Вернее, дело его языка. Подобную ересь в неокрепший мозг мог вдолбить только он. Расписать яркий мир свободы, равенства и братства и заставить в него поверить. Поверить в утопию. Сказали бы мне - дипломированному историку - подобную чушь, я б только пальцем у виска покрутил. Я прекрасно знал, для чего использовались подобные лозунги. И они, конечно же, не имели никакого отношения ни к равенству, ни к братству. Неужели ИскИн принцессы этого не понимает?
– С вами всё в порядке, мой друг?
– Амелия Пеппин всё же обратила внимание на моё изменившееся лицо. Я нахмурился и даже подумал о том, что, возможно, провести неигровой малолетке ликбез здесь и сейчас будет неплохой идеей.
– Хотите, я подниму вам настроение?
Абсолютно неожиданно она прижалась ко мне упругой грудью и прикоснулась губами к губам. Попыталась по-настоящему так поцеловать. С засосом и всё такое.
Внимание! Вы атакованы ментальной магией!
Полоса показателя "дурман" забилась в истерике. Как когда-то при контакте с пылью, брошенной в моё лицо волшебницей Вивиарис, она заходила ходуном перед глазами, переключаясь с белого цвета на красный. Именно по этой причине никакого поцелуя у нас не получилось: от неожиданности я охренел настолько, что превратился в бесчувственное бревно, которое никак не отреагировало ни на мягкие губы, ни на упорный язык.
И только когда растерянная молодая девушка отстранилась, я догадался, что на губах у неё то ли яд, то ли приворотная пыль. А я, было, подумал, что она всего лишь переборщила с помадой.
Амелия Пеппин смутилась и задумчиво посмотрела в мои глаза. Она была явно чем-то озадачена. Я смотрел на неё пару секунд, хлопал длинными ушами, и думал лишь о том, что сказал бы папенька, если бы нас застукал.
Принцесса облизала губы, измазав кончик языка в красное. Затем прикоснулась пальчиком, который тоже вымазался.
– Не понимаю, - тихо пробормотала она.
– Почему не подействовало?
Она подошла к трельяжу, чуть наклонилась и посмотрела на своё отражение в зеркале. Убедилась, что с губами полный порядок - они накрашены аккуратно, хоть и измазались чуть-чуть. Затем упёрла руки в бока и, как положено настоящей принцессе, топнула ножкой в дорогом башмачке. Но на этом финальный акт пьесы в театре одного актёра не завершился: Амелия резко отворила ящик и достала зеркальце с ручкой в золотой оправе. Посмотрела на саму себя и, в этот раз, удовлетворённо кивнула.
Я осторожно шагнул вперёд и увидел, что в небольшом зеркале губы принцессы горят оранжевым пламенем. Будто губы её кто-то жирно намазал знакомой по нефилиму лавой.
Амелия повернулась ко мне и подозрительно прищурилась:
– Магическое зеркало наставницы подтвердило, что я всё сделала правильно. Почему на вас, Серый Ворон, не подействовали чары?
И только тут я допёр. Они с Вивиарис, оказывается, обе любят пошалить. Обе желают получать, что хотят. И ради этого готовы использовать магию. Что молодая и ретивая, что менее молодая, но куда более хитрая. И обе испытали свою магию на мне.
– Ваше Высочество, - я прекратил строить из себя рыцаря на белом коне.
– Ни одной из вас не удастся мною манипулировать.
– Я не понимаю, - захлопала девчонка глазками.
– Когда я пребывал с дружеским визитом в башне вашей "наставницы", - я умышленно обозначил кавычки пальцами.
– Она попыталась проделать подобную штуку со мной: полезла целоваться, а затем в лицо кинула пыль. Но вы обе не учли важную деталь. Я - "непосвящённый". На меня ваши приворотные порошки не действуют. И вам обеим, какую бы магию вы не накладывали на губы или другие заманчивые места, не удастся меня подчинить. Я сам решаю, когда и с кем целоваться.
Вместо того, чтобы вновь надуть ярко-красные губки, вместо того, чтобы обидеться или возмутиться наличием неожиданной конкурентки, Амелия Пеппин рассмеялась. Рассмеялась по-детски непосредственно.
– Ай, Вивиарис! Ай, хитрюга, - принцесса даже поаплодировала.
– Спасибо, что рассказали мне об этом, Серый Ворон. Для меня это очень важно. Теперь я знаю, что у неё есть слабости. Что и у неё есть чувства.
Получен 1 балл личной репутации с неигровым персонажем "принцесса Амелия Пеппин". Персональная репутация: 4/10
Этот балл вышел совершенно неожиданным. К нему я готов не был, а потому немного растерялся.
Но, в отличие от двух прекрасных дам, всё же не упустил важную деталь.
Амелия посмотрела на своё отражение в маленьком зеркале, вновь потрогала пальчиком красную помаду - или что оно такое есть, - швырнула зеркальце на трельяж и уселась на кресло, недовольно сложив ручки на груди.
– Подарок наставницы на шестнадцатилетие всё же не такой уж интересный. Лучше бы она подарила мне единорожку.