Преодоление
Шрифт:
Сторонник Степана Владимировича, подняв мохнатые брови и округлив глаза, предвещал желаемый исход громким шёпотом:
– Вот-вот фанерка на стуле треснет под гуцулом, и тот свалится на пол вместе со своей пивной кружкой.
Поставивший на украинца азартный игрок так же шёпотом отвечал:
– Ничего страшного, наш Гуцул Иваныч на трубках из дюраля запросто просидит до своей полной победы.
Начальные пять кружек пенного изделия прошли степенно, без проволочек, без особых задержек – как по маслу. Чуть помедленнее соревнующиеся довели счёт до десяти бокалов хмельного. К удивлению большинства, закарпатец не выдержал объёма и высокого темпа соревнования, зачинателем которого сам он и был. С перекошенным лицом он встал из-за
Возвратясь после осуществления неотложного мероприятия, удручённый и раздосадованный неожиданным проигрышем, закарпатец без слов заплатил буфетчице столовой за ящик водки. Степан Владимирович попросил знакомого шофёра отвезти выигрыш в контору леспромхоза. Закусив поплотнее чем бог послал и прерывая многочисленные хвалебные поздравления, Степан Владимирович тяжело встал из-за бежевого стола, со спокойным видом вышел на крыльцо «Голубого Дуная», снял чёрные резиновые бродни и вылил из них накопленную ненужную неприятного аромата влагу.
– Так нечестно, – закипятился гуцул. Он натурально обиделся и разозлился за этот непредвиденный и удивительный для него проигрыш, ведь в прошлом он одержал множество сокрушительных побед.
– Дуэль прошла согласно всем договорённостям, – совершенно спокойно парировал Степан Владимирович, и почти все присутствовавшие его полностью поддержали, утверждая:
– Уговор дороже денег!
Некоторые наблюдатели финального поединка от души смеялись, а были и те, кто ржали как лошади. Многие хихикали, заулыбался в конце концов и закарпатец.
Глубоко вздохнув широкой грудью, Степан Владимирович тихо, с полной откровенной серьёзностью произнёс:
– Эх, ребята, на фронте и похлеще случалось.
В райбольнице главным хирургом работал тоже бывший участник войны, служивший в прифронтовом госпитале. Не то чтобы у него охота была любимым хобби, но в разрешённый период он отмечался в лесу со своей старой тульской двустволочкой, доставшейся в наследство от отца.
По осени в выходной день – день открытия охоты – он со своим мечтательным приятелем Василием отправился на «жигулях» в знакомый лес, дабы набрать ся впечатлений. С синего безоблачного небосвода с утра ярко светило солнце, ветерок чуть шелестел на верхушках деревьев. Охотники разошлись в разные стороны, чтобы встретиться в условленном месте на старой вырубке. Через полчаса гуляния по хорошо знакомому лесу хирург заметил некое движение в кронах деревьев. Он не понял, тетерев это или глухарь, но ближе подойти не решился из-за боязни спугнуть желанную добычу. Прицелившись сквозь многочисленные ветви, он нажал на спусковой крючок. После выстрела в ответ он услышал стон и отборную ругань, произносимую знакомым голосом. Он подбежал к дереву, на котором, как он полагал, копошилась крупная птица, и увидел, что внизу, на сучке, висят двустволка Василия и патронташ. Дерево оказалось многолетним кедром.
– Что же ты наделал, скальпелево отродье? – сверху с болезненным стоном спросил подраненный Василий. – Что такое творится в твоей продырявленной медицинской бестолковке?
– Извини, друг, но издали мне показалось, что я видел глухаря. На кой ты полез на верхотуру?
– Так здесь же полно кедровых шишек, я уже скинул десятка полтора.
– Я и думал, что там птица шумит.
– Ты, чёртов охотник, не по птице, а по мне палил.
– Прости грешного, Вася, не доразобрался. Ты слезай побыстрей.
– Хорошо сказать, ведь любое движение причиняет боль.
– Собери, Вася, все силы в кулак и слезай – не жить же тебе там, на вершине, вечно.
– Попробую.
– Другого пути нет, – констатировал авторитетно хирург.
Со стонами, руганью и причитаниями Василий начал болезненный спуск с раскидистой вершины могучего кедра. До земли подраненный охотник добрался минут через пятнадцать, поскольку
«Жигули» подъехали к крыльцу больницы, а у входа уже ожидали медработники. Аккуратно переложив Василия на носилки, его быстро доставили на операционный стол. Пока хирург снимал охотничье снаряжение и надевал белый халат и перчатки, а также дезинфицировал руки, прибежали хирургические сёстры и тоже стали готовиться к операции, которая продлилась более трёх часов. Из тела Василия достали много дробинок, так как заряд пошёл кучно. Операция прошла успешно. Года два Василий не разговаривал с хирургом вообще, тот после этого случая повесил двустволку на стену и больше никогда не снимал – окончательно завязал с этим увлечением. В посёлке и окрестностях после этой неприятной истории заботливые женщины отправляли мужей на охоту в период созревания кедровых орехов со словами:
– Не стреляй вверх, вдруг попадёшь в кого-нибудь.
В райцентре, недалеко от конторы совхоза «Приуральский» – совхоза-«миллионера» – в небольшом недавно построенном деревянном одноэтажном здании располагалась государственная ветеринарная лечебница. Руководил ею тридцатилетний красноречивый молодой человек крепкого спортивного телосложения и с короткой стрижкой. Даже в коровник он ходил элегантно одетым. Однажды он, проверяя свои рыболовные сети, обнаружил запутавшуюся в них ондатру. Та не подавала ни малейших признаков жизни, и районный ветеринарный врач попытался освободить её из сетей. Внезапно она показала, что жива-живёхонька, и укусила ветврача за руку. Тот капнул йодом на ранки, залепил их пластырем; он мало обратил внимание на укус и продолжил рыболовные мероприятия. Когда на следующее утро он проснулся от боли в руке, то спохватился: ранки переросли в большой волдырь, и опухоль разрасталась. Известные ему медикаменты должной помощи не оказали. По посёлку пошёл даже слух, что речь идёт о заражении крови и придётся в лучшем случае ампутировать кисть руки ветеринара. К счастью, местный знахарь с помощью каких-то сборов и отваров возвратил руку ветврача в нормальное состояние, а его самого к трудовой деятельности на общее благо. Местные рыбаки ондатр из сетей не выпутывали просто так, поскольку знали от предков, что на зубах ондатры имеются какие-то ядовитые то ли вещества, то ли микробы.
Достопримечательностью посёлка являлся дед Ильюха с практическим складом ума. Он по стажу и по годам вышел на пенсию, которую оставлял в основном в районной аптеке. Но тратил оную не на лекарства, а на одеколон. Однажды летним погожим утром он встретил человека, который купил автобусный билет до Ухты. Но до отхода автобуса имелось ещё три часа с лишним, и неуверенный в себе встречный не знал, чем заняться в свободное время. Дед Ильюха спросил:
– Много ли мелочи осталось?
Встречный вынул горсть мелочи из кармана серого плаща.
– Нам хватит, – посчитал дед Ильюха. – Подожди меня здесь.
Дед вернулся довольный и сообщил:
– Купил два пузырька.
– Где?
– В аптеке.
– Это безопасно?
– Естественно.
– А где употребим?
– Так на берегу Диньёльки – это маленькая речушка, почти ручей – впадает в Печору.
– Ну пошли, коли так.
На берегу речки дед Ильюха достал два флакона одеколона. Только тут проезжий мужчина начал понимать, во что вляпался, но всё-таки спросил: