Препараторы. Сердце Стужи
Шрифт:
Но, по крайней мере, теперь Ульм знал, откуда начать.
Солнце уже садилось, когда он медленно шёл к дому, погружённый в мысли – о Томмали, «Хладе», Омилии, Верране… А потом кто-то преградил ему путь. Унельм едва не столкнулся с человеком, явившимся словно из ниоткуда, и уронил на землю пакет с ужином. Всё вывалилось из пакета прямиком в лужу – хлеб мгновенно пропитался грязной дождевой водой, помидоры запрыгали по мостовой.
– Вот спасибо, – буркнул Унельм. – Видимо, вы очень спешили.
– Сожалею, господин Гарт. Это был ваш ужин?
Говорящему было, наверное, лет сорок… Во всяком случае, так показалось Ульму поначалу. Однако уже в следующие несколько минут он ловил себя на мысли о том, что этому человеку может оказаться и двадцать пять, и пятьдесят. Это был человек без возраста. Не слишком низкий, не слишком высокий; неплохо сложённый, крепкий, но стройный. Светлые волосы были собраны в аккуратный хвост, глаза смотрели внимательно, прямо, но в их глубине как будто темнело что-то – то ли тяжёлая мысль, то ли печаль. Это не вязалось с шутливым тоном и тем, с каким ленивым изяществом человек отвесил Ульму неглубокий поклон.
Одет он был просто, в чёрное и серое. Такого человека не отметишь в толпе.
– Значит, вы не случайно утопили мой хлеб.
– Вы проницательны, Унельм… Я могу называть вас Унельм? Я, быть может, позволил себе фамильярность в письме. Но никогда не поздно исправиться, вы со мной согласны? – Голос у него был тихим, мягким, но Ульм почувствовал: эта мягкость обманчива.
– Вы – Магнус.
– Совершенно верно. И снова – проницательно. Да, это я. К вашим услугам. – Магнус снова поклонился и улыбнулся уголком губ. – Я не шутил про ужин. По правде сказать, я давно искал возможности поговорить с вами лично. Но, конечно, быть может, у вас другие планы… – Магнус умолк, всем своим видом выражая готовность немедленно отступить в тень ближайшего переулка.
Унельм лихорадочно думал. Омилия вряд ли одобрила бы его разговор с таинственным Магнусом – с другой стороны, кто знает, не хочет ли он сообщить что-то, имеющее к ней отношение?
– Почему бы и нет. У меня были планы, но они включали в себя бутерброды, а сделать их теперь не из чего.
Ресторан, куда привёл его Магнус, был недалеко – расположился в полуподвальном этаже одного из старинных особняков. Прежде Ульм его не замечал – ресторан как будто выпрыгнул из переулка вслед за Магнусом.
Его здесь знали – встретившая их девушка в алом платье, которое не иначе как чудом держалось у неё на груди, улыбнулась Магнусу дружески и, не задавая вопросов, повела их к столу, укрытому от посторонних взглядов ширмой из кожи ревки – такая не оставляла шансов тем, кто пожелал бы подслушать, – в дальнем углу зала.
Только оказавшись там и что-то шепнув девушке – наверное, сделав заказ, – Магнус заговорил.
– Прежде всего, я должен поблагодарить вас за то, что вы приняли приглашение, – сказал он, улыбаясь. – Я знаю, что у вас могла сложиться определённая… предубеждённость в мой адрес.
– С чего бы? – Ульм пожал
– Карты на стол, – Магнус погрозил ему пальцем и улыбнулся. – Мы оба хорошо знаем, что известная нам обоим особа меня недолюбливает. В каком-то смысле, наверное, у неё есть для этого основания… хотя я всегда желал и желаю ей только добра.
– Не понимаю, о чём вы.
– Как скажете, Унельм, – Магнус продолжал улыбаться, явно ничуть не обиженный. – Давайте не будем говорить о ней. Поговорим о чём-то куда более насущном – например, о вашем грядущем визите в Нижний город. Вы ведь собираетесь туда, не так ли?
– Вы, кажется, хотели накормить меня, а не допрашивать.
– Так и есть. Но разве это допрос? – Магнус вздохнул. – Возможно, я начал не с того конца. Моя вина. С чего же мне начать?
– Может, просто скажете, чего от меня хотите? – пробормотал Ульм. – Всё ещё надеюсь, что ужин останется в списке.
– Что ж, очень хорошо. Унельм… я хочу помочь вам. Сейчас – помочь попасть в Нижний город и благополучно вернуться… Помочь найти убийцу, чтобы весь этот кошмар для Химмельборга закончился.
– Всегда знал, что мне везёт на людей.
– Как иначе? – Магнус снова улыбнулся. – Любой может изменить нашу жизнь, разжечь пламя или погасить его. У любого можно чему-то научиться… Любая встреча – везение. Только от нас самих зависит, воспользуемся ли мы им.
– И чему же я должен научиться у вас?
– Многому. Но только если захотите. Между нами больше общего, чем вы, наверное, думаете. Я тоже родился в простой семье – и тоже вознёсся куда выше, чем когда-то мог рассчитывать. Мне повезло: я рано понял природу везения. Мне кажется, Унельм, вас ждёт похожая судьба. И я рад был бы помочь…
– Спасибо, конечно, – Унельм достал из кармана потрёпанную колоду и стал перебрасывать её из одной руки в другую – Магнус, должно быть, подумает, что он рисуется, однако это здорово помогало сосредоточиться, – но я вовсе не хочу куда-то возноситься. Мне и тут неплохо.
– Разве? Как вам угодно. Однако для человека без амбиций вы с неожиданным пылом ввязались в опасную игру. Слышал, вы занимаетесь этим расследованием и днём, и ночью.
Откуда он мог это знать? На службе, конечно, и у стен есть уши – даже в прямом смысле, – но дома, в одиночестве…
– По ночам в вашем окне горит свет.
– Я репетирую новые фокусы. Кстати, как вы вообще узнали, где я живу?
– Дело нехитрое. Большой город – открытая книга для тех, кто его любит. Уверен, вы и сами уже это поняли.
– Значит, вы нашли меня, а потом выслеживали. Кажется, вы умеете заводить друзей.
Магнус промолчал – через мгновенье явилась вновь девушка в красном платье с подносом в руках; поставила перед ними блюдо с закусками, снисс в высоком кувшине с тонким горлышком, корзину с хлебом и тарелки с дымящейся распластанной на салатных листах красной рыбой в обрамлении икры и каких-то моллюсков в тёмных раскрытых раковинах – Ульм и названия-то их не знал.