Препод 4
Шрифт:
Бухнувшись на колени, тот истерически запричитал:
— Господин, нам приказано было закрывать на это глаза. Говорили, что это только на пользу городу. Ни о каком похищении я не знал и не думал!
— А вот теперь, — ласково произнёс я, — ты мне расскажешь, кто приказал и кто говорил. А потом, когда мои очнутся, мы с тобой сходим к нему в гости.
Глава 11
О своём впадении
Вот, кстати, что это такое, я, вроде, маленько разобрался. Это та же самая магия, но направленная не наружу, как в классическом колдовстве, где ты формируешь внешнюю паутину заклинания, наполняя от внутреннего источника, а внутрь тела. За счёт неё, обеспечивая большую силу, скорость, координацию, даже восприятие ускорялось. Потом, правда, следовал откат. Человеческое тело тоже имеет свой предел нагрузок. Мне повезло с дарами от Воина, любой другой после таких нагрузок очутился бы на больничной койке, в лучшем случае.
Причём, на более высоких уровнях владения этой Ки можно было творить фокусы типа телепортации, как эта самая тайная техника громового Дракона. И если обычное усиление тела не так хорошо помогало в бою с магами, то вот эти техники становились неслабым таким преимуществом за счёт почти мгновенного каста. Пока маг плетёт паутину и накачивает её силой, противник успеет десять раз использовать свою технику.
Очень необычный путь. Собственно, Ки-дао, о котором говорила бандитка, путь Ки. Эта Сюэ Линь меня посчитала адептом их пути, потому что я тоже усилил себя магией. Каким-то образом. Видимо, потому что обычный способ колдовства был мне недоступен.
И вот теперь я раздумывал, как этот режим Ки можно развивать. Больно понравилась мне эта техника. За спину противнику скакать глупо, но в нужный момент мгновенно телепортироваться на десяток другой метров в сторону бывает весьма неплохо. Понятное дело, что принцип работы с магическим ядром в этом случае совсем другой.
Я даже пожалел, что убил эту Линь, но, как говорится, хорошая мысля приходит опосля.
Что касается магистрата, то бургомистр сейчас куковал в тюрьме, дожидаясь приезда комиссии из столицы. Я всё-таки написал письмо Селестине. Правда, ей тоже не описывал свои подвиги, только кратко упомянул про попытку похищения, что установил и уничтожил всех причастных.
Бургомистра, который отдавал приказ страже не трогать диаспору, казнить не стал. Не то, чтобы пожалел, но тому чётко намекнули: или бери деньги, или скоро на этом посту окажется другой, более сговорчивый. Смалодушничал глава города, испугался за свою шкуру. Но тут отчасти его понять можно, жить все хотят. Правда, когда это идёт вразрез с исполнением твоих прямых обязанностей, надо хотя бы набраться смелости и добровольно с поста уйти, а не потворствовать бардаку. Бургомистром ему теперь не быть точно, а дальше пусть решает комиссия.
Студенты, к слову, так толком ничего и не поняли. Для них, в общем-то, все события ночи выразились в том, что вечером они легли спать в комнатах, а утром проснулись с тяжёлой головой, на земле, посреди пепелища.
Им я тоже выдал очень отредактированную версию, поэтому большинство просто жалело, что пропустило такое приключение. Детишки, блин, великовозрастные. Приключения им подавай. Впрочем, и пусть. Зато психика осталась не травмированной. Ничего не видели, не слышали, и спать будут спокойно.
В общем, пока ждали комиссию, я погнал своих на Плешь. Не новую, что осталась после трущоб, а ту старую, трёхсотлетнюю.
Идея выяснить, что же всё-таки там случилось, меня не покидала не смотря ни на что. Да, следующую ночь мы ночевали уже на нормальном постоялом дворе на правом берегу реки недалеко от городского парка, где можно было не переживать за безопасность. К тому же, капитан, безумно радый, что его не просто оставили в живых, но и с должности не убрали, организовал на постоялом дворе круглосуточный пост стражи.
Ну а Плешь была необычна. С виду пустырь и пустырь, здоровенный, правда. От стоявших когда-то домов остались лишь еле видимые основания, и только почти по центру виднелся обелиск, квадратного сечения колонна с пирамидальным навершием, торчащая из земли метров на пять вверх. Когда-то она стояла во дворе той старой школы магии, и на ней были выбиты имена всех директоров школы с момента основания и до событий трёхсотлетней давности.
Присев, я внимательно оглядел торчащие из земли камни. От деревянных элементов здания, естественно, давно ничего не осталось, но остатки оконного проёма, вытесанные вручную, было видно, вот только он был почти вровень с поверхностью земли. За триста лет то, что осталось от зданий, ушло в землю минимум на метр, а значит, чтобы добраться до слоя, который мог нести в себе следы магического воздействия, надо копать.
Передав паре стражников, что теперь везде сопровождали нас, просьбу принести лопаты и заступы, я собрал вокруг себя студентов.
— Итак, кто-то вместе со мной уже знакомился с правилами проведения раскопок, кто-то нет, поэтому объясняю ещё раз, — я оглядел обе группы, внимательно смотрящие на меня, — в первую очередь никакой самодеятельности. Участки я вам укажу сам, работаете только там, никаких перебежек или самовольного выбора места раскопа. Во-вторых, ведёте не просто учёт найденного, но чётко фиксируете на плане, где обнаружен объект. Будьте внимательны также к структуре и цвету почвы вокруг объекта и не пытайтесь его извлечь сразу, сначала полностью раскопайте. Всё понятно?
Я дождался дружного кивка, естественно не поверил, но по ходу дела разберутся.
— Да, — добавил я, — так как у группы «А» есть некоторый опыт, то пары будут смешанными. А ну цыц! — задавил я на корню недовольный ропот, — мне лучше знать. Считайте это хорошим способом узнать друг друга получше. Привыкайте работать совместно.
Разбивал я их на пары тоже сам, с некоторым умыслом. Пары были не просто один из «А», второй из «Б», а ещё и разными по полу, к парню из горцев я приставлял одну из моих бывших студенток академии и наоборот. Правда, если с парнями из «Б» всё прошло без особых проблем, девушек на них хватало, то парням из «А» оставалось всего две, Айна и Гудрун. И кого выбрать?