Препод на замену
Шрифт:
Анна зашла в раздевалку, сняла футболку. Проходя мимо зеркала, притормозила, разглядывая красный след на шее, что остался от железной хватки мистера Джонсона.
А он невероятно сильный… Так схватил… Она даже двинуться не смогла.
Анна медленно провела пальцами по шее, внезапно задумавшись, а каково было бы оказаться в его руках по своей воле… Обнимая его… Может быть, целуя эти вечно твердо сжатые, либо изогнутые в язвительной усмешке губы… Он взрослый мужчина, ему, должно быть, больше тридцати… И должен хорошо целоваться…
Так, стоп.
Чего-то
Ей надо в душ. В холодный душ.
5
Черт, Ричер лажанул. Сильно лажанул.
Накануне он до трех часов ночи смотрел фильмы про учителей, пытаясь запомнить стиль общения, нужные фразы, даже выражение лиц. О преподах из своей школы и у ж тем более полицейской академии он имел самые смутные воспоминания, не очень приятные, кстати.
Прошедший день показал, что он немного… как бы… отличается от других преподавателей. Не в лучшую сторону отличается. (Предупреждал ведь эту суку Лернер!) На Ричера косо смотрели коллеги, и он старался не вылезать из спортзала, что совсем не помогало в расследовании. Директор, с которым ему пришлось пообщаться накануне, был, мягко говоря, удивлен его видом. Судя по всему, в департаменте перестарались и соорудили ему какую-то охренительную легенду. Ричер особо не вчитывался в перечисленные в резюме регалии, предпочитая, как всегда, действовать по обстановке, полагаясь на собственную чуйку, а зря. Во время беседы с директором он чувствовал себя дураком, и это было пиздец какое неприятное чувство.
Поэтому пришлось срочно наверстывать упущенное. Полночи он пялился в монитор, грязно матерясь и прихлебывая пиво для успокоения нервов. Ну и перестарался немного, заснув рожей вниз на диване, с бутылкой в руке.
Ну и, в итоге, утром долго пытался понять, что можно сделать со страшной похмельной физиономией, дикими глазами взирающей на него из зеркала, так ничего и не придумал, зажевал полпачки жвачки, надеясь убрать убойный выхлоп, и побрел трудиться…
Часы занятий тянулись мучительно долго, и когда, наконец, все закончилось, он дико обрадовался и собрался сваливать, потому что работать по основной своей деятельности явно не был способен в этот день, но тут пришла девчонка Хамильтон на пересдачу.
Ричер, мысленно прокляв все на свете, дал ей пару заданий и уселся на лавку. И сам не понял, как задремал. Почувствовав прикосновение, подскочил, а дальше сработал многолетний рефлекс. Сначала действие, потом осмысление. В его работе такая реакция не раз спасала жизнь.
Осознание пришло не сразу.
И то, что лажанул, тоже понял лишь потом. Уже когда девчонка, основательно им помятая, с полными шока глазами-блюдцами во все лицо, свалила, пятясь, из зала.
Испугал. Блядская реакция!
Если она кому трепанет про это, то прощай прикрытие.
Майк уселся на лавку, заскрипел зубами.
Мать твою, ну за что ему это?
Ну всегда ведь в самую распоследнюю жопу первый. Ведь куча наград, куча благодарностей…
Если б не говенный характер и грешки по малолетке, то сам мог бы задания раздавать. Может быть, даже той же Леннер.
На секунду Ричер позволил себе помечтать, в какую бы жопу этого гребаного города он послал свою непосредственную начальницу…
Потом тяжко вздохнул, возвращаясь в грустную реальность. Пока что посылает его она, причем, особо извращенно. Бабы все же, бля, мерзкие существоа…
Он встал и пошел делать то, ради чего его сюда, собственно, и послали.
Шкафчики укурышей он прояснил еще вчера. Теперь надо было только глянуть.
Ричер, хоть сегодня был немного не в себе, но интересные шепотки услышал. Все-таки глаз наметанный на это дело. Работают, работают его клиенты здесь. Причем, не из бедных семей, а именно эти чистенькие спортивные мальчики, так задирающие носы перед ним.
Теперь вопрос только за тем, чтоб взять с товаром. Чтоб не отвертелись при помощи папочек и сдали всю цепочку.
Размышляя так, Ричер шел по пустым коридорам колледжа, машинально проверяя кабинеты на предмет задержавшихся студентов. Никого уже не было. Даже прогульщики и всякие заседатели клубов свалили домой.
Он подошел к шкафчику одного из подозреваемых, легко открыл, стал аккуратно шмонать.
– Мистер Джонсон! – тихо ахнули сбоку.
Да, ма-а-ать ее…
6
Анна задержалась в душе, никак не могла прийти в себя после случившегося, а особенно, после таких ненужных мыслей о слишком грубых и властных лапах своего преподавателя. Это все неправильно, неправильно!
Потом долго сушила волосы, подкрашивалась, одевалась, смотрела на себя в зеркало, машинально и против воли прикидывая, что бы она делала, если б мистер Джонсон захотел… Ох…
Припозднилась, в общем.
Картина, которую она увидела возле шкафчиков, сначала заставила изумленно заморгать, а потом так же изумленно вскрикнуть.
Ее преподаватель, мистер Джонсон, преспокойно рылся в чужом шкафчике.
Услышав ее возглас, он замер, потом медленно повернулся к ней.
– Что вы… Вы что, вор? – изумилась она.
Он не отвечал, пристально и как-то чересчур спокойно глядя на нее. Глаза его, прищуренные, жесткие, быстро и оценивающе скользнули по ее напряженной испуганной фигурке, и Анна внезапно испугалась.
Она осознала, что, если все так, как она думает, если ей не показалось, и мистер Джонсон вор, то свидетели ему не нужны.
Анна испуганно пискнула и, повернувшись, побежала в сторону выхода. На улице еще светло, есть люди, есть вахта на первом этаже.
Преподаватель, выругавшись, рванул за ней.