Препод
Шрифт:
– Вот о чём я и говорю, - кивнула Сильвия, - фантазия у них очень богатая, иногда даже немного буйная. Бари вообще мне признался, что вы планируете, в отместку, завалить всю их группу. Сделать учёбу невыносимой и вообще сжить со света. Просил как ректора на вас повлиять.
Мне показалось странным, что она так внимательно выслушивала какого-то студента и я поинтересовался:
– А Бари вам, случаем, не родственник?
– Не родственник, - чуть помолчав, ответила та, - это сын моей подруги.
Сказано это было неохотно,
– Но теперь-то вы убедились, что я говорил правду?
– Убедилась, - сухо заметила Нодерляйн, - ладно, пойдёмте.
Когда мы вернулись из канализации, на улице уже почти никого не было. Только отирался у стенки Ботлер, вероятно дожидаясь Нодерляйн, и с ним молодая женщина строгого вида.
Я уже был учёный, поэтому не стал воображать, что это старшая сестра Бари, и подойдя, сходу произнёс:
– Доброй ночи. Миссис Ботлер, я так понимаю?
– Это профессор Локарис, о котором мы говорили, - добавила Нодерляйн, кивнув подруге.
Мама моего студента была достаточно приятной внешности, портили картину только недовольно поджатые губы и слегка крупноватый нос с горбинкой. Одета она была в тёмных тонов платье с накинутым поверх плащём удерживаемым под горлом крупной брошью в виде листка.
– Мне надо с вами поговорить о том, как вы обучаете или, вернее сказать, не обучаете, моего сына!
– топнув ножкой произнесла женщина.
Сказано это было повышенным тоном с ярко выраженными нотками гнева. Не знаю, кем уж она была, но чувствовалась в ней привычка командовать. Не факт, что кем-то кроме собственных мужа и сына, но это дела не меняло. Впрочем, доводилось мне и в земной жизни с подобным сталкиваться, этим меня было не пронять.
– Алиса… - предупреждающе произнесла ректор.
– Что Алиса?
– с экспрессией выпалила та, - Сильвия, ты забыла, как нас с тобой учили? Никакой галиматьи, которая только запутывает. Никаких пространных рассуждений, только отборные заклинания, на все случаи жизни. Отработанные на уровне рефлексов. Меня разбуди, так я сходу связку из отбрасывающего и оглушающего выдам, не задумываясь.
– Бедный ваш муж, - вставил я свои пять копеек, в возникшей паузе.
– Что?!
– вспыхнув, миссис Ботлер повернулась ко мне, - да как вы смеете!
– Ну, по логике, чаще всего будит вас муж, - развил я свою мысль чуть дальше.
Сверкнув глазами, она подняла ладонь, в которой заискрились молнии, которыми явно собиралась меня угостить.
– Не советую, - хладнокровно произнёс я, вспомнив о нетипичной реакции моего организма на магию, грозящей всем близ стоящим принудительным обнажением, - нападение на меня чревато непредсказуемыми последствиями.
Мама Ботлера недоверчиво вгляделась в моё, продолжавшее оставаться спокойным, лицо, но, видимо, поняла, что я не играю и не шучу, после чего молнии погасила. Но не успокоилась.
– Он мне ещё угрожает!
– женщина вновь обернулась к Нодерляйн, - Сильвия, сделай уже что-нибудь со своим подчинённым, он ведёт себя совершенно по-хамски!
– Мама, не надо, - произнёс Бари, испуганно поглядывая на меня и дёргая родительницу за рукав, - пойдём домой.
Судя по всему, он совсем не ожидал, что его мать прямо посреди улицы устроит разборки. Наверное он уже жалел, что наябедничал.
– Никуда я не пойду, пока не разберусь с этим… этим…
Женщина даже замешкалась, сходу не сумев подобрать подходящий эпитет способный описать мою, видимо, чрезвычайно гнусную натуру.
– Ладно, вы тут разбирайтесь, а я пошла, - резко умыла руки ректор.
Я её понимал, конфликт интересов в чистом виде, с одной стороны я, как преподаватель её Академии, с другой, - лучшая подруга. Встать на сторону подруги не позволяет корпоративная этика, а на мою, - дружеские отношения. Проще, действительно, от участия в конфликте уклониться.
Напоследок, правда, уже уходя, Нодерляйн наклонилась к моему уху и прошептала, так, чтобы слышал только я:
– У неё нет мужа.
“ Нет сейчас, или не было никогда?” - подумал я сразу, но ректор уже отошла, а у самой миссис Ботлер спрашивать было не слишком красиво.
Что ж, в любом случае, это некоторым образом объясняло такую резкую реакцию на мои слова. Поэтому я сразу предложил:
– Миссис Ботлер, предлагаю, действительно, обсудить учёбу вашего сына, но только вдвоём, с глазу на глаз, так сказать, в более приватной обстановке.
Вот тут на меня обалдело посмотрели оба и мать, и сын.
– Вы мне что такое предлагаете?!
– воскликнула женщина, - вы в своём уме. Какой приват, я вам что, проститутка салонная?!
Порывшись в памяти Вольдемара, я осознал маленький нюанс, что в местном обществе, с ещё не павшей, под напором сексуальной революции моралью, приватом завуалированно называли услуги дам не тяжёлого поведения.
Конфуз, однако. Пришлось срочно исправлять ситуацию.
– Простите, просто оговорился, имел в виду, что разговор не должен проходить в присутствии вашего сына, незачем ему, пока, слушать.
– Мам, не вздумай!
– встревоженно произнёс Бари, задёргав рукав платья ещё сильнее.
– Молодой человек, - посмотрел я на него строго, - нам с вашей мамой надо многое обсудить. Как я понимаю, назрели вопросы, на которые необходимо дать ответы. Но что вам стоит слышать, а что нет, пускай решит ваша мама. А пока мы побеседуем вдвоём.
– Я не уверена… - переводя взгляд с сына на меня и обратно, произнесла женщина, - как будет это выглядеть?
– Как разговор родителя с преподавателем, как ещё?
– я приподнял бровь, критически разглядывая женщину, - но, вы можете сами выбрать место и время. Уступаю это право вам.