Препод
Шрифт:
– Успокойтесь, Рагырда, - попытался увещевать я женщину, двигаясь вдоль стеночки, медленно обходя её по периметру.
– Сейчас я тебя успокою!
– продолжила яростно скалиться проректор.
Новый выпад я попробовал остановить предупредительной огнемётной струёй в лицо, но только сбил женщине прицел, разозлив пуще прежнего.
– Твоя магия для меня ничто!
– сплюнула понтийка на пол, - жалкий колдунишка.
– От жалкой не колдунишки слышу, - ответил я, запрыгнув за стол, так, что он оказался между нами.
Через
Вновь зарычав, та схватила стол и буквально отшвырнула его в сторону.
– Так не честно, - с проснувшимся возмущением произнёс я, после чего, резво отпрыгнул в сторону, пиная рванувшей за мной женщине под ноги стул.
Споткнувшись, понтийка с грохотом рухнула на пол, но не успел я обрадоваться, как, ревя медведем пуще прежнего, та поднялась и, схватив несчастный стул за ножку, одним ударом об стену превратила его в щепки.
Прочитав в её глазах жажду убивать, я резко стал переживать за своё здоровье, тут уже не вопрос уважения, тут вопрос выживания вставал на кон.
Как у меня всегда бывает в экстренных ситуация, мозг мгновенно переключился в боевой режим, начиная в бешенном темпе просчитывать варианты.
Прямое магическое воздействие на понтийку было бесполезно, природная сопротивляемость неплохо с ним справится, тут, пожалуй, что-то уровня магистра нужно, чтобы её преодолеть. Но если нельзя воздействовать на неё саму, можно же воздействовать на её окружение.
Вложившись по полной, в заклинание огня, я ударил в пол между нами высокотемпературной струёй, под которой камень буквально поплыл, становясь жидким как лава. А когда та обеими ногами туда врюхалась, разбрызгивая тяжёлые багрово-красные брызги, тут же, заклинанием холода, лужу остудил, заключая её ступни в каменную тюрьму.
– Ах ты гад!
– проревела Мымра, чуть не упав снова и принявшись яростно дёргаться.
– Рагырда, - выставил я руки перед собой, - пожалуйста успокойся. Дальнейшее продолжение чревато травмами.
– Да, у тебя!
Дотянувшись до висевшего на стене оружия, - металлического шара на цепи с деревянной рукояткой, в котором я опознал кистень, понтийка стала методично долбить застывший камень, при каждом ударе, сопровождаемом отборной руганью, выбивая, разлетающуюся во все стороны, каменные осколки.
Каким-то образом ей удавалось не попадать по собственным ногам и я с тревогой заметил, как в месте удара ширятся трещины и всё больше становится каменного крошева.
– Рагырда, мы же взрослые люди, - снова попытался достучаться я до её разума, но тут она с треском ударила в пол снова и затем выдернула одну ногу, правда без сапога, намертво вплавившегося в камень.
– Ага, сейчас я тебя по взрослому и отоварю, - ответила она, пыхтя от натуги.
Ещё удар и вторая нога тоже оказалась на свободе, а кистень угрожающе завертелся в воздухе.
Я отпрыгнул не глядя назад, но напоролся на отброшенный к стене стол, заваливаясь на столешницу.
– Ага!
– оскалившись, вскричала прорекорша и, отбросив кистень, с растопыренными руками прыгнула на меня сверху.
– Удар ветра!
– вскричал я, всерьёз опасаясь, что понтийка своим весом меня просто раздавит.
Ударивший из моих рук шквал, в последний момент подхватил понтийку, не сумев откинуть, но удержав в воздухе, в полуметре надо мной.
– Р-р!
– напрягая мышцы, Мымра пыталась преодолеть воздушное давление, удерживающее её в воздухе.
Я тоже вливавал все резервы, пытаясь отшвырнуть, но больно неудобным было положение, и слишком маленьким расстояние, для полноценного воздействия. Поток ветра постепенно нарастал, одежда уже облепила тело понтийки, обрисовав каждую напряжённую мышцу, каждый изгиб понтийского тела. Я напрягся ещё сильнее и медленно, по сантиметру, но женщина начала от меня отдаляться, поднимаясь всё выше.
Я обрадовался, но вновь, вмешалась случайность, очередная случайность в череде случайностей которыми так богата была моя жизнь. Ткань не выдержала и, с диким треском, её сорвало с зеленокожего тела, оставив женщину почти в чём мать родила, за исключением нагрудной повязки, плотно обматывающей солидную грудь и повязки внизу, на манер трусов. И если раньше одежда работала на манер паруса, то теперь без неё тело Мымры удерживать в воздухе я был уже не в состоянии и оно медленно но верно, не смотря на все усилия, стало опускаться вниз.
– Ну вот, я же говорила, что сопротивление бесполезно, - вкрадчиво заявила понтийка почти нежно смыкая ладони на моём горле.
– Это что тут происходит?!
Мы с Мымрой одновременно посмотрели в сторону двери, откуда прозвучал возмущённый голос и увидели госпожу ректора. Очень недовольную госпожу ректора.
Как-то сразу присмирев, проректор с меня слезла и, подняв с пола кусок одежды, прикрыла им бёдра, а я, приняв сидячее положение, посмотрел на Нодерляйн и произнёс:
– Да, это то, о чём вы подумали.
Та слегка опешила, но уточнила:
– Это что именно?
– То, о чём вы подумали, конечно, - как само собой разумеющееся, ответил я.
Спрыгнув, поправил мантию и парой хлопков демонстративно отряхнул.
– Мы занимались с госпожой Рагырдой этим самым.
– Ты что такое болтаешь, подлец!
– возмутилась понтийка.
Я посмотрел на неё, сказал с укором:
– От госпожи ректора не может быть тайн, так что просто признай, что ты хотела от меня этого самого.
– Так, - замахала руками в воздухе Сильвия, - хватит болтать всякую ерунду. Рагырда, я тебе сказала побеседовать с Вольдемаром и выяснить, стоит нам опасаться этих культистов или нет. Ты выяснила?