Препод
Шрифт:
Когда на кафедре мы остались с Рагырдой одни, понтийка подошла ко мне и требовательно заглянув в глаза, спросила:
– Рассказал?
– Рассказал, - кивнул я.
– Зря, - скривилась она, заставив меня усмехнуться.
– Что?
– нахмурилась женщина.
– Ты не спросила, что я им рассказал, - ответил я продолжая улыбаться.
Когда она узнала, какую дезу я влил в уши коллегам, то пару минут стояла загрузившись, что-то обдумывая. Затем, продолжая о чём-то размышлять, покосилась на меня и негромко
– А ты точно не…
– Не понт полукровка?
– поднял я брови, - смешно.
– Я бы не стала смеяться. Ты знал как повязывать субур, ты умел играть на вардраме, причём выдавал такие ритмы и песни на неизвестном языке, что у меня кровь закипала, так хотелось кинуться в бой и крушить врага. Я не понимала слов, но кровь не обманешь, там явно было что-то про великие битвы и сражения, врагов и героев. Скажи честно, в твоём роду точно не было понтов?
“Ух блин, - подумал я, глядя на понтийку, - значит я вслух это пел?”
События той ночи причудливо смешали сон и явь и я не мог сказать точно, что я видел, а что мне привиделось. Но пел я, оказывается, вполне себе в реальности.
“И ведь поняла же, не умом но сердцем, о чём песня”.
– Не было, - ответил я.
Правда, внезапно подумал, что говорить за Вольдемара не совсем корректно. А вдруг у него были? Герцогство Устволса граничило и с Империей и с Понтой. А сам Локарис числился сиротой и чётко сказать, были ли его родители полностью людьми, не говоря уже про бабушек и дедушек, я не мог.
С другой стороны, имейся такой факт в родословной, Воин бы намекнул. Наверное…
В общем, я попрощался с подозрительно смотревшей на меня проректором и поскорее направился в родную аудиторию, где меня уже ждала группа.
На занятии все тоже пялились на меня, но, в основном, почему-то парни, особенно Ботлер, что буквально таки пытался прожечь дырку в моей мантии.
– Бари, у тебя какой-то вопрос?
– не выдержав, поинтересовался я.
– Нет у меня вопросов, - буркнул он, пряча глаза.
– Ты не стесняйся, спрашивай, я же тебя не съем, - я по доброму хохотнул.
Правда, кое-кто на первых рядах вздрогнул, и я вновь напомнил себе, быть с шутками аккуратным. Почему-то студенты всё воспринимали слишком буквально.
– Кстати, как мама?
– поинтересовался я у него, вспомнив про миссис Ботлер.
Но Бари вдруг так позеленел, что я испугался, что ему стало плохо. Подошел, положив ладонь на плечо, участливо спросил:
– С тобой всё хорошо? Тебе нездоровится? Может отвести тебя к нашим лекарям? Лечат неплохо, студентов может даже и бесплатно.
Но парень только дёрнул плечом, сбрасывая мою руку, почти крикнул:
– Не нужно мне к лекарям, не трогайте меня!
Покачав головой, я вернулся к доске, продолжая занятие и, показав на нарисованную мелом схему, спросил:
– Итак, кто-нибудь может мне ответить, на каком расстоянии сохраняется поражающая способность огненного шара?
И вновь ответом мне была тишина и опущенные к столам головы.
– Не можете, - констатировал я, - и не сможете, потому что вас этому не учили. А между прочим, знать это необходимо. Кто мне скажет, почему?
И вновь тишина.
“Да, это будет трудный семестр”, - подумал я, выбирая кого назначить жертвой.
– Колпакриди, - указал я на парня в среднем ряду, - встань.
– Профессор, п-простите, я не знаю, - побледнев и начав слегка заикаться, ответил тот.
– Не знаешь, - кивнул я ему, - но ответ, на самом деле, лежит на поверхности. Надо лишь чуть-чуть поработать головой. Колпакриди, ты умеешь работать головой?
Тот неуверенно оглянулся, ища поддержки у остальных, но тут послышался сдавленный смешок и чей то голос на всю аудиторию, давясь от смеха, произнёс:
– Он умеет, но только у Анхели между ног!
Девушки тут же покраснели, а среди парней послышались похрюкивания и хохотки, разом сбившие весь рабочий настрой группы.
– Хорошо, Цубаки, - я мгновенно нашел говорившего, - встань, докажи остальным, что ты умеешь головой не только между ног.
Вновь послышалось пару смешков но уже как-то вяло. А названный мною студент, разом растеряв всё ехидство, так же как и Колпакриди, медленно поднявшись, замялся, не зная что сказать.
– Если вы, мистер Цубаки, позволяете себе говорить во время занятия, - холодно произнёс я, после минуты молчаливого разглядывания студента, - то это должны быть ответы на мои вопросы и ничего более, вы поняли меня?
– Д-да, - стуча зубами произнёс тот, мгновенно покрывшись потом, и глядя на меня расширенными глазами.
“Откуда эти нотки?
– внезапно подумал я, - этот тягучий, промораживающий до костей голос? Я же так никогда не разговаривал. Неужели это пробивается старая личность Вольдемара?”
Тряхнув головой, я постарался успокоиться, затем по доброму улыбнулся и произнес:
– Присаживайся, Цубаки, но помни, что всегда можешь оказаться на месте твоего одногруппника, и тогда смеяться будешь не ты, а над тобой.
– Я-я, запомню, п-профессор.
Напуганный, казалось, ещё сильнее, тот буквально рухнул на стул, и постарался сделаться как можно незаметней.
– Ладно, вернёмся к моему вопросу, Колпакриди!
Продолжавший стоять парень вздрогнул и затравленно посмотрел на меня.
– Успокойся, - вкрадчивым тоном произнёс я, - дыши ровно, не обращай внимания на остальных, представь что здесь только мы двое, ты и я. Представил?
Студент судорожно кивнул.
– А теперь следи за моей мыслью, я буду давать подсказки и тебе останется только совсем немножко подумать. Готов?