Преподша в неволе
Шрифт:
- Только не плачь, кроха. Только не плачь, - слова сами собой срываются с губ.
Козочка задирает голову и поднимает на меня ошарашенный взгляд.
- Нет. Нет. Нет! – мотает головой из стороны в сторону. – Это просто дурной сон. Это просто сон, - чуть слышно произносит и закусывает губу, чтобы не сорваться на истерику, видимо.
- По живым не плачут, козочка, а по мертвым – и подавно, - никогда не умел утешать.
Наверное, поэтому Лена вырывается из моих объятий и со всем силы начинает колотить меня маленькими ручками. Удары, должен
- Не поранилась? – пытаясь подавить усмешку и придать голосу серьезность, спрашиваю.
Молчит. Злится. Чувствую, как вибрирует ее тело в моих руках. Пусть лучше так. Если будет легче, пусть ненавидит даже. Может и не ждать вовсе. Лишь бы не плакала. Только бы была счастлива.
- Как долго тебя не будет? – замирает в моих руках Лена, ожидая ответа. – Несколько недель – это слишком абстрактно для программиста.
И вот что ей ответить? Послал же Бог умную женщину! Хотя я совру, если скажу, что не рад. Очень горжусь моей девочкой, только занятий у нее слишком уж много. Молчит. Ждет ответ. Дьявол! Тяжело выдыхаю. Соврать или приукрасить?
- Я думаю, месяц, – ничего я на самом деле не думаю. Откуда я могу знать? Черт! У нас даже плана как такового нет. Если я найду хоть какой-то намек, что парни живы, то буду землю грызть зубами, лишь бы их вытащить. Любой ценой.
- Ты врешь, - слишком ровным голосом отвечает козочка.
Не к добру. Ой не к добру.
Так, надо чем-то отвлечь козочку.
- Лен, я должен перед тобой извиниться.
- За что? – все таким же ровным тоном спрашивает оно.
- За таблетки, - стыдно признаваться, но что делать.
- Какие таблетки? – хотя бы появилась заинтересованность в голосе.
- Твои, эм, противозачаточные.
- И что с ними не так?
- Я иногда их менял на витаминки.
Я ожидаю получить истерику. Новую порцию ударов. Все что угодно. Но не это. Яэль плавно выбирается из моих объятий, поворачивается ко мне лицом и… Начинает заливисто смеяться. Это что, такая форма психоза? Не понимаю. Она же злиться должна. По логике, я ведь скотина последняя. И да, признаю, поступал, как м@дак. Надо было на берегу сказать, что я детей хочу. А что теперь? А вдруг она беременна? А что если козочка не хочет больше детей? А если я не вернусь назад? Слишком много условий и вопросов, чтобы так подставлять мою девочку, но сделанного не воротишь. И, как говорил Виктор Драгунским устами книжного Дениски, тайное всегда становится явным [1].
- Эй, Лен, ты в порядке?
Она лишь хрюкает сквозь смех в ответ. И пока мои шестеренки шевелятся, я судорожно пытаюсь сообразить, что же делать, Яэль снова взрывает мой мозг своим поведением.
- Я знаю, - отсмеявшись произносит она.
Нокаут.
- Чего? В смысле ты знаешь?
-
- Я уже не был бы так уверен.
- А я отвечу, что так. Так вот. Задачка для второго класса. Как ты думаешь, если женщина в течение длительного периода принимает только один тип лекарства, она в состоянии идентифицировать свои таблетки?
Твою за ногу! Не зря говорят, л@х – это диагноз по жизни. Это первая, и надеюсь последняя моя провальная операция. М-да, завел детишек, называется.
- Почему ты не злишься? – вот действительно, почему я сразу не получил мзды?
- Потому что мне было приятно осознавать, что ты настроен решительно, - грустно выдыхает козочка. – Был настроен, если точнее.
Снова притягиваю ее в свои объятия.
- Девочка моя, ну пойми же ты, мне нужно уехать. Работа такая. Но обещаю, это в последний раз.
Черт, она снова плачет. Надо убираться поскорее отсюда. Эта пытка ничем хорошим не закончится ни для одного из нас.
- Козочка, прошу, не рви мне душу, я не стою твоих слез. Ты потрясающая девушка. А я просто демон с черной душенкой.
- Не говори так, ты самый лучший.
Горько усмехаюсь в ответ. Ну да, куда уж лучше.
- Малышка, я пойду, - легонько отодвигаюсь от нее.
- Тебе уже пора? Наше время вышло? – в глазах столько мольбы в ожидании моего отрицательного ответа.
Я не должен поддаваться и отвечать ей. Я не имею права так мучать любимую. Молча разворачиваюсь и направляюсь в прихожую.
- Дииим, - и все равно оборачиваюсь на её голос.
Мгновение, и на мне, словно маленькая обезьянка, облепив руками и ногами, висит моя козочка. Поддерживаю руками попу.
- Я не отпущу тебя, слышишь. Не отпущу, - заливаясь слезами шепчет Яэль.
Черт, девочка моя, ну что же ты делаешь? Позволь мне быть мужиком, а не лужицей у твоих ног.
- Козочка, - глажу ее по голове. – Не надо, прошу.
- Нет, ты не можешь уйти! Потому что… потому что я хочу от тебя ребенка.
От услышанного мои руки закаменели, а Яэль, заключенная в тиски, аж взвизгнула. Я ведь мечтал услышать эти слова! Но сейчас они ударили ножом прямо в сердце. С одной стороны, очень больно. Сейчас не время, да и Яэль, наверняка, на эмоциях сказала об этом. Почти уверен, что она так не думает, а просто пытается остановить меня любой ценой. С другой стороны, как же я хочу в ней раствориться, не думая ни о чем. Черт!
- Дим, Димочка, родной мой, - заглядывает в мое лицо козочка. – Я люблю тебя, слышишь? И ребенка от тебя хочу, правда. Ты мне веришь?
Вот как я могу не верить? Моя душа, мое сердце, да чего уж там, весь я всецело принадлежу ей.
- Я вчера забыла про таблетки, - змеей-искусительницей нашептывает мне на ухо. – И сегодня еще не принимала.
Таблетки? Какие к чертям таблетки? Мой мозг уже напоминает желе, и пока я соображаю про контрацептивы, зубки впиваются в мою шею. Мысли, следует ухватить хотя бы одну, тогда я смогу выстоять. Ребенок! Вот оно!