Препятствие для Богини
Шрифт:
— Как думаешь, что будет, если я просто подойду к нему и поцелую? — поинтересовалась я у Ингрид, и девушка рассмеялась.
— Думаю он будет не против. Кейт, а что, если именно этого он и ждет? Что, если он, так же, как и ты, ждет какого-то знака, и вы просто ходите друг за другом и ждете, ждете, ждете?
— Тогда я думаю одному из нас лучше сделать первый шаг, — пробормотала я, и Ингрид обняла меня.
— Это моя девочка!
Было бы лучше, если бы Генри помог, если бы сказал мне о своих чувствах, а не я строила догадки, однако я все же попробовала. С того
Вместо того, чтобы сосредотачиваться на тех моментах, когда он не прикасался ко мне, я погружалась в свои воспоминания. О том, как обнимал меня во сне, как кончиками пальцев касался моей щеки, даже о том, как смотрел на меня после особенно долгого дня. Сейчас он перестал целовать меня, обнимать. Больше не говорил, что любит. Но я все равно надеялась, что это были не плохие знаки. Он пытался по-своему, и этого пока было достаточно. По-другому мы просто станем несчастны, а он этого не заслуживал. Так же, как и я.
По мере того как последняя неделя перед днем солнцестояния подходила к концу, я ждала момента сделать то, что обещала Ингрид, и поцеловать его. Но Генри все больше и больше пропадал на собраниях совета, а к тому моменту, когда ложился спать, то впадал в забытье, едва успев пожелать спокойной ночи. Я и не подозревала, что он так устает, и когда, успев перехватить маму на пару минут, поинтересовалась у нее, ее ответ был лаконичным:
— Мы не устаем от человеческих дел, но когда используем свои способности, то изрядно истощаемся.
Это объяснило мне, почему я сама больше не нуждалась во сне, хотя рядом с Генри засыпала. Он нуждался в большем, чем позволял себе, потому я не будила его раньше времени и не задерживала допоздна, как бы сильно ни хотела, чтобы он знал о моих чувствах. Сейчас было не лучшее время, и нужно было дождаться конца битвы. Если нам вообще останется, чего ждать.
Я не разрешала себе думать об этом. Генри выживет. Иного варианта я и рассматривать не хотела. Если Кронос не стал убивать его в пещере, то не убьет и сейчас. Он бы никого из богов не стал убивать. Моей задачей было верить, что все будет хорошо.
За несколько часов до зимнего солнцестояния совет воссел на своих, образовавших круг, тронах, в ряде которых были и наши с Генри. Один из черных алмазов, а другой из белых. Я не решалась сесть на свой трон, так как не имела никакого отношения к планированию битвы и не собиралась в ней участвовать, однако Генри настоял.
Перед началом встречи на подлокотник маминого трона уселась Персефона, так, будто проделывала это уже тысячу раз прежде. Она окинула меня взглядом, а я заерзала, когда поняла, что однажды мой трон принадлежал ей. Просто чудесно.
— Мои братья и сестры, сыновья и дочери, — обратился ко всем Уолтер. Он с серьезным видом посмотрел вокруг, изучил лицо каждого из присутствующих, но не удостоил
Спина Генри была абсолютно прямой, подбородок вздернут, а лицо его ничего не выражало. Круги под глазами стали еще темнее, отчего мне вспомнился последний год жизни мамы, а морщины на лице пролегли глубже, чем когда-либо прежде. Меня пронзило чувство страха, я заставила себя не думать о его возможной гибели. Мне следовало дать ему больше времени для сна. Я должна была уйти в другую комнату, чтобы не беспокоить его. Я должна была сделать столько всего, о чем бы точно побеспокоились Ингрид и Персефона.
— Наш враг силен, нет смысла отрицать, — продолжил Уолтер. — Но мы смогли победить его однажды, и я уверен, что победим и сейчас.
Уголок рта Генри дернулся. Уолтер лгал. Даже я осознавала насколько ничтожны были их шансы без Каллиопы. Она отказалась от сотрудничества, потому ее заперли в одной из комнат где-то в глубинах дворца. Чем бы она ни помогала им во время первой войны, для победы эта девушка значила многое. Без нее каждый готовился к поражению. Я лишь надеялась, что они не достигнут точки невозврата.
— Я хочу произнести тост, — заявил Уолтер, и рядом сидевший Ксандер махнул рукой. Перед каждым из нас возникли парящие в воздухе бокалы. — От чистого сердца говорю каждому, кто сидит в этом зале. Знайте, что бы сегодня ни случилось, я горжусь вами. Мы одна семья, и никто не будет забыт.
Меня замутило. Единственное, что удалось сделать, это пробормотать ответ вместе с другими и отпить вина. Они все же готовились умереть. Возможно не все, но от самой мысли закружилась голова. Мне было страшно. Если хоть один из них не вернется… Я не смогу жить с такой виной.
Никто не сказал ни слова. Все они сидели в полной тишине и смотрели, как стрелки часов все ближе и ближе подходили к полуночи, а я разглядывала родные лица. Маму. Генри. Аву. Джеймса. Все они собирались рискнуть своей жизнью. Эгоист во мне гадал, что случится со мной, если никто из них не выживет. Останусь ли я во дворце без возможности подняться на поверхность, или меня разыщет Кронос и закончит начатое? Я и сама надеялась, что он так поступит, если в итоге останусь одна.
Незадолго до того, как часы пробили полночь, Генри взял меня за руку. Его кожа была теплой, в отличие от моей, а ладонь сухой. На секунду его хватка усилилась, и меня пронзил ужас. Он что, прощался?
— Пожалуйста, возвращайся, — прошептала я так тихо, чтобы только он один услышал. Генри раз кивнул, это был еле заметный жест, что мне показалось будто его и не было, и отпустил мою руку.
Генри встал, за ним и остальные. Стоявшая напротив меня Ава взяла Николаса за руки, и я отвела взгляд. Я знала всех членов совета уже год. Они идут рука об руку с самой зари человечества, и все мои чувства были ничем в сравнении с тем, что они пережили.
Когда часы начали бить полночь, Генри вошел в центр круга, и другие присоединились к нему. Мама грустно улыбнулась мне, и я молча взмахнула рукой на прощание.