Прерванная бесконечность
Шрифт:
– Только вы не учли одну м-а-аленькую деталь, – сказала я, растянув слово и поднеся к лицу почти соединённые большой и указательный пальцы правой руки. – Что если я не хочу вам помогать?
– У тебя нет другого выбора, Полина, – ведунья сделала шаг навстречу, а я с трудом подавила желание отступить. – Приняв дар времени, ты встала на путь освобождения. Теперь никто и ничто не остановит меня.
Между нами было расстояние в три-четыре шага. Хельда преодолела его быстрее, чем я успела сделать вдох. Левой рукой она вцепилась в моё запястье, а правой выхватила кинжал, спрятанный в складках платья. Я не
– Это кровная связь. Отныне я всегда буду знать, где найти тебя. Ты не сможешь спрятаться ни в одном из миров. До скорой встречи, сестра!
Ведунья – или теперь стоит называть её ведьмой? – растаяла в воздухе, а я открыла глаза в спальне. Первым делом посмотрела на ладонь – ни царапины. Но руки тряслись. Джинн шипела, шерсть стояла дыбом на её выгнутой спине.
– Тише, тише, всё в порядке, – попыталась я успокоить кошку и унять дрожь в руках.
Она перестала шипеть, но смотрела на меня с опаской, зрачки превратились в узкие вертикальные полоски.
– Прости, не хотела тебя напугать, – со вздохом произнесла я, протянув руку к голове кошки. Джинн обнюхала мои пальцы, потёрлась щекой о ладонь и убежала на кухню.
В голове роились мысли и предположения о том, что произошло. Первым желанием было позвонить Ирме или приехать к ней и выложить всё. И пусть разбирается в той каше, что я заварила. Но в ушах зазвенел голос Хельды: «Они боятся тебя. Не знают, на что способна Дочь Времени». Что если наставница откажется помогать и предоставит самой решать свои проблемы?
Как же хочется закурить! Бросила больше года назад, но история с ведуньей настолько расстроила и напугала меня, что здоровье было последним, о чём я переживала. Натянула спортивные штаны поверх шорт и пошла к соседу.
Повезло: Костя оказался дома. Дрожащими пальцами выловила сигарету из пачки, буркнув, что за мной должок. На кухне схватила коробок спичек – я любила иногда зажигать арома-свечи – и побежала на лоджию. Распахнула окно, спиной прислонилась к стене и сползла на пол. Прикурить удалось с третьей попытки: первая спичка сломалась, а вторая вспыхнула и тут же погасла. Я глубоко затянулась и закашлялась. Чистые лёгкие сопротивлялись отраве. Пока заставляла себя докурить сигарету в голову пришла свежая мысль – поговорить с Димой. Ирма упоминала, что из него мог бы получиться хороший политик…
Мы не виделись после путешествия во времена герцога Фридриха Вильгельма. Он предлагал встретиться, но я сказала, что готовлюсь к аттестации. Быстро набрала сообщение. Дима ответил, что освободится через два часа и будет ждать в кафе недалеко от Чернышевской.
Я приняла душ, тщательно вымыла волосы и почистила зубы, пытаясь избавиться от запаха табака. На серьёзные отношения с чёрным бриллиантом не рассчитывала, но и не хотела, чтобы он знал о моих слабостях. Надела тёмно-синее платье до колена и сапоги на низком каблуке. Ботильоны на десятисантиметровой шпильке пусть ждут другого случая – Дима не настолько выше. Единственным украшением давно служил талисман прабабушки. Я носила его, не снимая, только кожаный шнурок заменила цепочкой из белого золота.
Несмотря на долгие сборы, я приехала в кафе первой. Выбрала столик и заказала латте. Дима появился одновременно с официантом и моим кофе.
– Извини, пробки, – он улыбнулся, снял пальто и сел за столик. – Шикарно выглядишь. Как идёт подготовка к экзаменам?
– Спасибо, – я закатила глаза. – Даже и не спрашивай, голова кругом.
Дима снова улыбнулся, взял в руки меню, быстро пролистал его и сделал заказ подошедшему официанту. И для себя, и для меня.
– Что-то подсказывает, что ты не по моей неотразимой красоте соскучилась, – его глаза стали серьёзными, но на губах ещё играла улыбка. – Что случилось?
Я рассказала о встрече с Хельдой.
– Какая скучная у меня жизнь, – Дима откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, – работа, дом, снова работа. Иногда посиделки с друзьями, изредка встречи с прекрасными дамами, – он подмигнул, а я закатила глаза. – Твои же истории напоминают сюжеты «Сверхъестественного».
– Не думала, что ты смотришь такие сериалы, – сказала я.
– Младший брат смотрит, – настала его очередь закатить глаза. – Приходится частенько выслушивать его восторженные пересказы нескольких серий подряд.
– Ужас, – я театрально схватилась за голову.
– Не то слово! – Дима не менее театрально вздохнул. – Но если хочешь серьёзного совета: иди к Ирме и расскажи обо всём. Она должна лучше разбираться в сверхъестественном, чем мы, вместе взятые.
– Уже думала об этом, – сказала я и почувствовала, как опустились плечи. – А если она не захочет помочь. На месте Ирмы я бы не стала впутываться в эту историю…
– Но ты не на её месте, – парировал Дима. – В любом случае ничего не теряешь. Попробуй начать издалека. Скажи, например, что боишься экзамена, спроси, как Ирма начинала путь Проводника, как училась управлять временем. Потом сможешь узнать, все ли это умеют, – он многозначительно замолчал и посмотрел в мои глаза. А я подумала, что наставница не ошиблась, определив Диму в политики.
– Спасибо за совет, попробую.
Больше мы о Хельде и Проводниках не вспоминали. Дима рассказал, что работает в Комитете по благоустройству Санкт-Петербурга, – очередное предположение наставницы оказалось верным. Он вспомнил несколько забавных историй о работе. Я старалась слушать внимательно, но мысли часто возвращались к встрече с ведуньей и предстоящему разговору с Ирмой.
Дима, наверное, почувствовал, что я рядом только физически. И когда мы расправились с десертами, тактично намекнул, что его ждут незаконченные дела на работе.
Из кафе поехала к наставнице. Она встретила меня обычной полуулыбкой и прищуренными глазами.
– Что-то ты сегодня нарядная, – улыбка стала шире. – Неужели со свидания?
– Не уверена, что это можно так назвать… – попыталась я оправдаться.
– Ладно, можешь не рассказывать, – Ирма махнула рукой. – Готова к очередной проверке знаний?
– Да, конечно, – я помедлила, подбирая слова. – А ты сильно волновалась перед аттестацией?
– До дрожи в коленках, – взгляд наставницы стал рассеянным. – Но через год уже вспоминала об этом с улыбкой.