Прерванный полет Карлсона
Шрифт:
– То есть вы хотите сказать, они следили друг за другом? Не давали возможности всплыть этому алмазу и сильно повысить свое благосостояние?
– По крайней мере, такое впечатление складывается, – кивнула Серафима Максимовна.
– Но вы же всю жизнь работали с отцом… Неужели он ничего не говорил?
– На эту тему – никогда! Кто же захочет трепаться про такое? Кстати, тоже вот звоночек, что было что-то, иначе зачем скрывать? А я не имела привычки злить своего любимого мужчину и сама тоже ни о чем его не спрашивала.
– Петр Евгеньевич обозвал его убийцей…
– Легко валить
Лолита заказала еще коньяку и себе тоже чуть-чуть, все-таки и ее доканала эта история.
– Говорила, разговор будет непростым, – с пониманием отнеслась к этому Серафима Максимовна.
– Не могу и мысли допустить, что мой отец мог убить кого-то, – честно призналась Лола.
– Они все милейшие люди… Давид Альбертович тоже был очень тихий и интеллигентный человек. Кстати, самым неприятным и агрессивным был как раз Петр Евгеньевич, – ответила уже весьма окосевшая Серафима Максимовна. – Если уж и думать на кого по психотипу, то на него…
– Но он единственный, кто не может быть убийцей, – сказала Лолита.
– Это почему же?! – весьма удивилась Серафима Максимовна.
– Из их троицы он один остался в живых и уже мог бы воспользоваться… Значит, камня у него не было… Логично?
– Не очень, если учесть, что его убили… Тоже убили…
– Раскроили череп, – подтвердила Лола. – Жуткое зрелище.
– Всё говорит о том, что есть еще человек, знающий историю, если это вообще связано с камнем.
– Серафима Максимовна, а ведь этим человеком вполне могли быть вы, – вдруг выдала Лолита.
– Вот тебе раз! – уставилась на нее старушка. – Я с тобой как с родной, пью и ем за одним столом, а ты мне такое…
– Вы мне рассказали эту историю, и вы были близки к ним… хорошо знали. Больше ведь никто…
– И меня хотели так же убить, отравив мою водку! Был умысел! Я же из жадности ее пить не стала! Чего, думаю, пить водку, когда коньяком угощают? Это ты не забыла?
– Что значит убили? Мой отец умер сам, – нахмурилась Лолита. – Или я чего-то не знаю?
– Аркадий – сам, во всяком случае, мне так кажется, – подтвердила Серафима Максимовна. – А вот третий товарищ, Давид Альбертович, был убит… На него был совершен наезд, виновника так и не нашли. Случайность это или предумышленное убийство, я в растерянности… Всё как в тумане. Можно только догадываться. И не надо на меня так смотреть! Я никого не убивала, и все равно, веришь ты мне или нет… Я у тебя главная подозреваемая. А вот я бы на тебя подумала.
– Это еще почему?
– Если нет в живых троих друзей, а добро, ради которого они, возможно, пошли на ужасное преступление, так и не найдено, то в борьбу могут вступить наследники. А ты – единственная наследница. У Давида детей не было, у Петра Евгеньевича тоже. Так что ты – единственная подозреваемая, и мне отраву подсыпать в водку для тебя раз плюнуть. И на месте преступления тебя нашли у антиквара! Все сходится! – хлопнула Серафима Максимовна рукой по столу.
– Нет, вы сошли с ума! Я сама в шоке от всех этих историй, тем более что я вообще ничего не знала! Вы мне все эти истории рассказали!
– А ты как актриса хорошо сыграла, будто слышишь про это впервые, – хмыкнула вредная старушенция.
– Прекратите, Серафима Максимовна! Я тут ни при чем!
– А ты меня не обвиняй! Нам объединяться надо, а не враждовать.
– Зачем объединяться?
– Чувствую, нам с тобой грозит опасность, потому что остальные уже мертвы, – пояснила Серафима Максимовна.
– Мир?
– Мир! Что-то мне еще и сладенького захотелось, – виновато посмотрела на Лолу Серафима Максимовна.
– Конечно, закажем! Выбирайте, что приглянулось!
Серафиме Максимовне приглянулся морковный торт, а Лолита взяла эклер с ванильным кремом, не выдержав… Безумно любила их с детства.
– А вы не помните один момент? – задумалась Лолита.
– Это какой такой момент?
– Петр Евгеньевич сказал же нам, что у него изменились обстоятельства, объявились наследники…
Серафима Максимовна удивленно посмотрела на Лолиту.
– Я как-то упустила это из виду. А ведь правда… Он что-то говорил об этом. Но опять-таки очередной треп… Одинокий, злобный старикашка! Семь пятниц на неделе! Ой, прости, что-то я так о нем, он же умер… Господи помилуй!
– Выпейте!
– Да, давай вместе, за всех ушедших. За их души, уж не знаю – грешные или нет, пусть все успокоятся, – подняла рюмку Серафима Максимовна и промокнула бумажной салфеткой глаза. – Сильно я любила твоего отца, а вот он любил твою мать… Замечательная была женщина, да и таланта недюжинного, – потянуло на воспоминания Серафиму Максимовну.
– Хорошо шифровался… Мы с мамой не догадывались, – отреагировала Лолита.
– Не ругай отца, такое случается в жизни каждого мужчины, – махнула рукой Серафима Максимовна. – Разница в том, что вы навсегда его семья, а я – всего лишь эпизод.
– А были и другие… эпизоды? – спросила Лола.
– Может, и были, а может, и нет… Не хочу ворошить.
– Ответ в свойственной вам манере… – обиженно пробормотала Лолита.
– Мы с тобой не должны ссориться, а должны объединиться в борьбе! – стукнула кулачком по столу старушка.
– С кем борьба, знать бы…
– С тем, кто хочет нас уничтожить! С кем же еще?
– Молодец, Серафима Максимовна! Пусть этим занимается полиция, ладно?
– Ничего они не найдут! Вот мы с тобой сидим, кумекаем, а так ни до чего и не додумались. – Серафима Максимовна покраснела.
– Они профессионалы.
– Я тебя умоляю! Где ты их там видела? Куда ни копни – один бардак! Никому ни до чего дела нет! А тут такая история, мутная и давно позабытая… Ну что, заменишь меня в магазине? – совсем некстати спросила Серафима Максимовна.
– Я? – от неожиданности икнула Лола.
– Ты же хозяйка! У меня дела накопились, да и девочку отравленную хочу навестить в больнице. Небось малышка перепугалась и передумала работать у нас. Может, еще уговорю?
– Вы ее еще на работу притащите прямо из больницы, – рассмеялась Лолита, расплачиваясь за посиделки.