Преследуемая Земля
Шрифт:
Наконец канцлер замолчал. Раздались хлопки, Марсия поспешила со сцены и, с большим трудом пробившись сквозь плотную толпу, направилась к выходу.
В этот день народу на улице было очень много, и поневоле приходилось идти медленно. Хватало времени, чтобы осмотреться. Центр города был разрушен гравитационным ударом, сопровождавшим Похищение. И даже теперь, многие годы спустя, следы этих разрушений бросались в глаза на каждом шагу. Город всегда гордился своими садами и парками с живыми деревьями, которые росли под высоким каменным сводом, выкрашенным в голубой цвет. Во время катастрофы почти все деревья погибли. Часть их была вырвана с корнем, но большинство засохло, лишившись воды. Впрочем, пострадавшую водопроводную систему быстро привели в порядок, часть парков
Городу явно не хватало сил и средств. В любом другом месте все раны были бы давно залечены, но не на Луне, куда практически все приходилось ввозить с Земли. Земли рядом теперь не было, а остальные обитаемые миры находились невероятно далеко. Обитатели Центрального Города, напрягая все свои силы, боролись с последствиями катастрофы, и каждый втайне мечтал, что каким-нибудь чудесным способом удастся вернуть Землю на свое место.
Это был не просто косметический ремонт. Восстановление привычной среды обитания было жизненно необходимо горожанам. Тротуары без деревьев казались непривычно голыми, разбитые окна зияли, как пустые глазницы. Краска, штукатурка и декоративные покрытия были сильно повреждены, а сквозь трещины на ярко-голубом небе кое-где проглядывали темно-коричневые гранитные глыбы. Грозящие обвалом стены домов укрепили скобами и подпорками – полностью восстановленных зданий найти было нельзя. Ничто не радовало глаз.
По замершему еще пять лет назад эскалатору Марсия сбежала на два этажа вниз. Тут рядом находился транспортный центр. Ежедневный транспорт на Северный полюс отправлялся через двадцать минут, и ей нужно было во что бы то ни стало успеть на него. Приборы, днем и ночью неусыпно следившие за поведением огромного Лунного Колеса, явно обнаружили что-то новое.
Марсия быстро взглянула на часы. Она может опоздать, если не прибавит шагу.
Марсия Макдугал была одним из крупнейших, а точнее, единственным настоящим специалистом по образно-зрительному языку харонцев. Работа интересная и важная, если бы не слишком частые полеты на внутрилунных каботажниках. Марсия постоянно сновала между Центральным Городом и станцией имени Дрейфуса на Северном полюсе, и не было ничего неприятнее этих поездок.
Допотопные корабли, обслуживавшие внутрилунные линии, не отличались изысканным комфортом. Путешественников нещадно трясло в тесных креслах, а непривычно большие стартовые перегрузки сменялись внезапной невесомостью на основном участке полета. Пассажиры нервничали и зажмуривали глаза, когда буквально на расстоянии вытянутой руки мимо проносились острые как бритва гребни скалистых хребтов или когда все вокруг полыхало от вспышек тормозных ракетных двигателей. К тому же эти корабли славились плохой кормежкой, а ощущение остановившегося времени часто бывало невыносимым. Казалось, что вы попали в капкан и теперь навечно запаяны в этой тесной консервной банке. А потом полет заканчивался, путешественники проходили через шлюзовую камеру и, вновь оказавшись в объятиях цивилизации, могли дышать хорошим воздухом, есть вполне приличную пищу и, самое главное, находиться в просторных помещениях, где можно не только встать в полный рост, но и прогуляться взад и вперед.
Никаких особенных изменений, пока Марсия отсутствовала, не произошло. Атмосфера на станции имени Дрейфуса оставалась по-прежнему зловещей.
Путешествие ничем не отличалось от прежних, если не считать того, что по недавно принятым правилам безопасности его пришлось провести, в скафандре. С этим Марсия спорить не стала. Она лучше других знала состояние каботажного флота, но это не делало скафандры удобнее. Ходьба
Не питая иллюзий насчет надежности корабля, Марсия провела весь полет в напряжении и расслабилась, лишь когда почувствовала удар транспорта о причальный портал Северного космопорта.
Корабль пришвартовался не прямо к шлюзу, и Марсии вместе с другими пассажирами пришлось ждать, когда за ними пришлют колесный вездеход. Самые нетерпеливые выбрались через люк сами, остальные не тронулись с места. Не было смысла толпиться в низком и тесном шлюзовом отсеке, дожидаясь устаревших неповоротливых транспортеров. Марсия закрыла глаза и попыталась думать о приятном. Это было не так-то просто.
Наконец люк, протяжно скрипнув, медленно отодвинулся, Марсия открыла глаза, с трудом выбралась из кресла и собрала легкий багаж.
Пассажиры набились в транспортер, и люк корабля закрылся за ними. Самые торопливые совершили большую ошибку, оказавшись теперь оттесненными от единственного выхода. Марсия, закинув большую походную сумку на плечо, расставила ноги на металлическом полу. Так меньше трясло.
Взревели моторы, и старая рухлядь с черепашьей скоростью потащилась по полю. Со времени предыдущей поездки состояние транспортера явно не улучшилось, так что пока рано было чувствовать себя в полной безопасности.
После первых метров пути новички, впервые прибывшие на Полюс, проворно выпрыгивали из жестких кресел. Остальные в них и не садились.
Транспортер благополучно достиг станции и въехал в ее шлюзовую камеру. Послышался резкий свист наполняющего камеру воздуха. Корпус транспортера отозвался легким постаныванием. Вскоре шум прекратился, раскрылся люк, и Марсия оказалась на свободе. Почти бегом она направилась к местной транспортной секции. В нос ударил неистребимый запах гнили, которым пропахло все на станции Дрейфуса. Вернулась!
Транспортная секция занимала половину Первого строения станции – полой сферы диаметром примерно сто метров. В ней царила привычная бестолковая суета. Обстановка на станции не менялась со дня ее основания, но из-за регулярного сокращения бюджетных ассигнований на полярные исследования здесь чувствовалась зловещая атмосфера упадка. Воздух на станции Дрейфуса был невыносимо сух. Неподготовленного гостя сбивал с ног запах озона, выделяемого работающими с перегрузкой энергосистемами. Большинство осветительных приборов не горело. На всем лежал толстый слой пыли и потому господствовал серый цвет. Каждый раз при возвращении на Полюс Марсию охватывала грусть. Станции Дрейфуса не было еще и пяти лет, но выглядела она уже безнадежно постаревшей. Дух разрушения витал над ней.
Возможно, они все-таки смогут получить средства, необходимые для восстановления станции. Но люди как будто привыкли к беспорядку, не замечали его, словно заранее смирились с тем, что у станции нет будущего. А это плохой симптом.
Станция Дрейфуса состояла из нескольких куполообразных, построенных на поверхности, домов, соединенных между собой пробитыми в скальном грунте туннелями. Некоторые из них сообщались с многочисленными вспомогательными камерами. Еще недавно это была не просто одна из обитаемых станций. Здесь решалась судьба человечества, и персонал станции очень хорошо это сознавал. Здесь был передний край исследований таинственных харонцев, от которых осталось бездействующее Лунное Колесо. Вернуть бы то время дружной целеустремленной работы!
Впрочем, несмотря на всеобщую поддержку, реального прогресса достичь так и не удалось. Исследователи накопили гигантские объемы информации, и благодаря им человечество узнало много нового о харонцах, их биологии и социальном устройстве. Но это ни на йоту не приблизило людей к разрешению главной задачи – как вернуть обратно Землю? А что еще, кроме нее, могло быть по-настоящему важно?
У Марсии были и личные причины заниматься Лунным Колесом. Ее муж, Джеральд Макдугал, служил на «Терра Нове». Она потеряла его в момент Похищения, но с мыслью о вечной разлуке не смирилась. Спасение мужа стало целью ее жизни. Само по себе овладение языком харонцев для нее ничего не значило.