Преследуя Аделайн

Карлтон Х.Д.

Мое сердце замирает, и мои инстинкты чувствуют обреченность задолго до того, как его слова подтверждают это.

— Ты готова доказать мне это, маленькая мышка? Потому что если нет, я заставлю тебя съесть твои гребаные слова.

Глава 34

Манипулятор

Я никогда не была религиозной, несмотря на то, что я ругаю фантом в небе за то, что он постоянно проверяет мой рассудок.

Но в этот момент я очень надеюсь, что что-то присматривает за мной. Потому что у меня такое чувство, что когда Зед закончит со мной, моя душа будет уничтожена, и ничто не сможет спасти меня от его проклятия.

Сглотнув, я спрашиваю:

— Как ты собираешься это сделать?

Я пытаюсь принести хоть унцию уверенности, но расчетливый взгляд на лице Зеда полностью разрушает это представление. Я дрожу, но не от непрекращающегося дождя, пропитывающего мою кожу.

Вместо ответа он тянется вниз и берется за пояс моих леггинсов. Одним резким движением он срывает ткань с моих ног и бросает ее куда-то в лес.

Определенно, их уже не вернуть.

Мои глаза округляются, когда он резко дергает мои желтые стринги, кружево легко рвется под его силой.

— Зед… — Я задыхаюсь, пытаясь закрыть ноги, чтобы отгородить ледяной дождь от моей обнаженной киски. Он отклоняет мои попытки, раздвигая мои колени, пока дождь не бьет по моему центру. Я визжу от этого ощущения, резко вдыхая воздух.

Зед может быть похож на бога, но он никогда не был прощающим.

Взявшись за нижнюю часть моих бедер, он толкает мои ноги назад, пока мои колени не поднимаются к ушам, а моя киска полностью обнажается перед неумолимой стихией.

— Зед! — кричу я, вскидывая руки, чтобы прикрыться.

— Потрогай себя, маленькая мышка. Дай мне посмотреть, как сильно ты можешь заставить себя кончить, — приказывает он, его голос густой от желания.

— Я не… — Он проводит левой рукой по обоим бедрам и использует свою теперь уже свободную руку, чтобы убрать мои руки. Прежде чем я успеваю спросить, какого черта он делает, он наносит резкий шлепок прямо по моей киске.

Я громко вскрикиваю, боль пронзает мой клитор и поднимается вверх по позвоночнику. Единственное спасение в том, что его тело теперь склонилось надо мной, и дождь больше не стучит по моей чувствительной сердцевине.

— Какого х…

— Что я только что сказал тебе сделать, Аделайн? Не заставляй меня спрашивать тебя снова.

Мой рот перекошен, слова вырвались сами собой. Он пристально смотрит на меня, на его лице застыло суровое выражение, не оставляющее места для спора.

Прикусив губу, я подумываю о том, чтобы поспорить с ним. Но мне требуется всего две секунды, чтобы прийти к единому выводу.

Я не хочу этого.

Не сводя с него взгляда, я медленно опускаю руку обратно к вершине бедер, где уже не осталось ничего общего с дождем.

Неохотно, как будто он не может решить,

хочет ли он смотреть на мое лицо или на мою руку, он отводит взгляд и переводит эти инь-янь глаза на мою киску. Как раз в тот момент, когда я погружаю палец внутрь себя.

Его ноздри раздуваются, а его рука на моем бедре становится синяком.

— Черт, — беззвучно произносит он, его глаза пылают жаром. Жаром, который распространяется на меня, распространяется как лесной пожар, пока стук дождя о мою плоть не становится бальзамом для непрекращающегося жжения.

Вытащив палец из своей киски, я провожу пальцем по клитору, мой рот открывается, и хриплый стон срывается с моих губ.

Наслаждение исходит от того места, где продолжает кружить мой палец, и я не могу удержаться от того, чтобы не покачать бедрами навстречу собственной руке, ища прикосновения, превосходящего мое собственное. Прикосновения, которое было бы грубее, тверже, лучше.

Не обращая внимания на безмолвную мольбу моего тела, я сосредотачиваюсь на своих ласках, откидывая голову назад по мере нарастания оргазма.

Зед приподнимается, убирая руку с моих бедер и принимая прежнее положение, стоя на коленях передо мной, его руки крепко прижимают мои колени к земле по обе стороны от меня.

Таким образом, его тело больше не защищает от дождя, холодные капли воды, как лед, попадают мне под ноги.

Я поднимаю голову, мое сердце гулко стучит, когда глаза Зеда пронзают меня насквозь. Осознание того, что он наблюдает за всем, что я делаю с собой, только усиливает удовольствие. Я никогда в жизни так не заводилась, и нескрываемый стон невозможно контролировать.

Я слишком потеряна в моменте, чтобы заботиться о том, насколько громко я стону. Я слишком под кайфом эйфории, проходящей через мой организм, когда я достигаю обрыва.

Чувствуя, как напрягаются мои конечности, Зед поднимает на меня глаза и шепчет:

— Покажи мне, как глубоко я тебя испортил.

Мои брови изгибаются, и мой рот открывается, когда я падаю на этот край. Я кричу, мои бедра неустанно качаются, ища чего-то большего.

Оргазм, омывающий меня, острый и быстрый. Раньше я бы удовлетворилась этим. Но теперь, когда передо мной на коленях стоит жестокий мужчина, я чувствую себя ограбленной.

Я держу рот закрытым, ливень и ветер, кажется, затихли, когда мои стоны прекратились.

На его губах появляется злая ухмылка, подчеркивающая шрамы на его лице.

— Было лучше? — спрашивает он, но звучит это так, будто он уже знает ответ.

Я киваю, недостаточно смелая, чтобы сказать свою ложь, но слишком гордая, чтобы сказать «нет». На краткий миг кажется, что мир вокруг меня замирает. Дождь, ветер, листья на деревьях. А затем все ускоряется, слишком быстро, чтобы я могла остановить его, когда он убирает руку и наносит еще один резкий шлепок по моей киске.