Преследуя нас
Шрифт:
— Потанцуй со мной, красавица.
— Джулиан… Я не думаю, что это хорошая идея.
— Почему? Твой муж не позаботился о том, чтобы посетить это мероприятие и отпраздновать твое знаменательное событие. Почему старый друг не может отпраздновать с тобой?
— Потому что мы были больше, чем просто друзья, Джулиан.
Он протягивает руку, и я неохотно беру ее. В его прикосновении есть что-то успокаивающее и знакомое, что-то, чего я так отчаянно жажду, — близость.
Наши тела сливаются, и в его объятиях мы танцуем медленный танец под «If It's Over», песню, задающую настроение. Несколько
Но Лекс больше не любит тебя, Чарли.
Все кончено.
Почти как будто он знает, притягивает меня ближе и шепчет: — Великолепная, я скучал по тебе.
С болью смотрю на него, мое тело в смятении борется с прошлыми воспоминаниями о том времени, когда этот человек подарил мне весь мир. Как только мои глаза закрываются, я невольно вдыхаю его запах и сомневаюсь в своем выборе. Я в растерянности, моя голова говорит мне бежать, сохранив свои клятвы, но обиженная Чарли, тоскующая по мужу, который отталкивает ее, наслаждается этим моментом с этим невероятно сексуальным мужчиной, который когда-то назвал меня своей.
— Я должен был сильнее бороться за тебя. Я позволил ему победить.
— Это была не игра, Джулиан.
— Но он выиграл.
— Правда?
Черт, я не хотела, чтобы это так прозвучало. Мне больно, я хочу, чтобы Лекс чувствовал то же самое. Я хочу, чтобы он почувствовал боль от сдачи нашего брака, от нас. Джулиан всегда будет темным облаком, нависшим над эго Лекса, и, возможно, только это толкает мои чувства к иррациональности.
— Великолепная, я все еще люблю тебя.
Взгляд Джулиана буравит меня, вызывая волну эмоций, только усиливающих мое растерянное состояние. Он произносит слова, которые каждая часть меня хочет услышать, тяжесть его намерения ложится на мои плечи, вызывая тесноту в груди.
Но я жажду услышать эти слова от своего мужа.
— Скажи мне, что ты все еще чувствуешь то же самое, — умоляет он, глядя мне в глаза.
— Джулиан… Я все еще люблю тебя, но я не влюблена в тебя, и уж точно не так, как ты заслуживаешь, чтобы тебя любили. Ты не можешь стереть прошлое, и какое-то время мы были счастливы.
— А теперь… оставь его, Чарли. Он не заслуживает тебя.
— Может, и не заслуживает, Джулиан, но я взял на себя обязательства. Я давала клятвы… Я носила его ребенка. Я не могу просто так отпустить это.
Джулиан молчит, его губы всего в нескольких дюймах от моих, и я знаю, что если я не сделаю что-то решительное в этот момент, мой брак будет официально закончен. Я сдвигаю голову в сторону и осторожно кладу ее ему на плечо. Мы продолжаем танцевать, наши тела так близко, что я не обращаю внимания на его твердый член, прижатый ко мне. Серьезно, блядь, убей меня сейчас.
Мои мысли блуждают по будущему с Джулианом. Как легко было бы иметь рядом с собой рационального мужчину без запятнанного прошлого и травм, которые нависли над моим браком. Это было бы легко и приятно.
Но он не Лекс.
Он не отец моего ребенка.
И
Мой взгляд перемещается к бару, и я вижу, что Лекс стоит там и пристально смотрит на меня, но на этот раз в его взгляде чистая ярость, его глаза темные и мстительные. Это тот же взгляд, которым он смотрел на меня, когда увидел мое обручальное кольцо, когда мы впервые столкнулись в ресторане, глаза широко расставлены, мышцы шеи напряжены. Его руки сложены плашмя на груди, пугая меня своей контролирующей позицией.
— Джулиан, мне нужно идти…
— Великолепная, пожалуйста, останься. Мне это нужно, — просит он, его руки крепко обхватывают мою талию, не желая отпускать меня.
Я тянусь вниз, убирая их: — Я не могу… Я люблю его, Джулиан.
— Не надо… пожалуйста, просто останься.
Я отстраняюсь, пока он держит меня за руку, а я неохотно отпускаю его.
С каждым шагом, который я делаю, мое сердце зарывается все глубже в мою грудь. В истинном стиле Лекса, его слова будут черствыми и ранящими, что решит судьбу нашего брака. Я никогда не чувствовала себя такой одинокой, несмотря на то, что меня окружали семья, друзья и коллеги. Этот путь к освобождению от мужчины, который больше не любит меня, станет началом бесконечных страданий, но, возможно, бесконечное страдание в одиночестве лучше, чем это страдание во плоти каждый раз, когда ты просыпаешься.
— Ты опоздал.
— Разве это имеет значение? — рычит он, ноздри раздуваются, а глаза расширяются, — Старые «привычки» умирают тяжело.
— Конечно, умирают, не так ли, Лекс?
Он делает глоток бурбона, затем хватает меня за запястье и тянет к выходу. Я тащусь следом, умоляя его остановиться, так как я на грани того, чтобы споткнуться, но он не слушает. Вместо этого он ведет меня по дорожке сада, пока мы не оказываемся на парковке. Я сразу узнаю его машину, припаркованную в темном углу.
— Отпусти меня!
Он отказывается слушать, он просто стоит, его глаза пылают от ярости.
— Что, Лекс? Теперь ты ревнуешь? Скажи мне, тебе больно? Больно ли знать, что кто-то еще хочет меня? Больно ли, что на мгновение это заставило меня ожить, слова другого мужчины заставили меня почувствовать себя живой? Тот самый мужчина, которого ты ненавидишь всеми фибрами своего существа?
— Шарлотта… — рычит он.
— Что? Ты отказалась от нас… наш брак на грани, и я даже не знаю почему! — вскидываю руки вверх, расстроенная тем, что он решил провести этот разговор сегодня, — Ты, блядь, не хочешь со мной разговаривать… ты даже не хочешь видеть мое лицо.
Он достает из кармана листок бумаги, и я сразу же узнаю его.
— Скажи мне, что это за херня? — кричит он.
— Ты умеешь читать, — спокойно говорю я.
— Ты хочешь гребаный развод?
Я хватаюсь за живот, склоняю голову, желая, чтобы боль, пронзающая каждый дюйм меня, прекратилась. Это не та жизнь, которую мы планировали, и я отказываюсь соглашаться на что-то другое.
— Лекс, я больше не могу. Это убивает меня.
Его ноздри раздуваются, как у быка, готового к атаке. Быстрым движением он толкает меня на капот машины, металл касается моей кожи, когда от шока у меня перехватывает дыхание.