Пресс-папье
Шрифт:
Если бы каждая вещь, которой мы пользуемся или владеем, несла в себе звуки, запахи и общее ощущение той обстановки, в которой ее изготовили, мир, наверное, изменился бы до неузнаваемости. От автомобиля БМВ исходили бы эманации порядка и бодрой деловитости, столик ручной работы отзывался бы столярной мастерской и долгими часами мастеровитого труда, а от украшенной Черепашками пижамы несся бы гомон и лязг тускло освещенного цеха, где дети и юные женщины трудятся час за часом, чтобы заработать деньги, которых им хватит на покупку… ну, скажем, коробки кукурузных хлопьев с засунутой в нее бесплатной Черепашкой.
Возможно, я, оборони меня Бог, просто-напросто наивен. Но возможно, еще более наивно надеяться, оборони меня Бог и от этого, что народ Китая сможет добиться свободы, изготовив миллион пластмассовых кофейных кружек с изображением Леонардо.
Наверное, самое правильное – это закрыть глаза, перестать думать о том, откуда берутся вещи, которыми мы пользуемся, кто их делает и в каких условиях, и затвердить назубок: бизнес есть бизнес, торговля есть торговля, а тот, кто заботится о своих, сможет позаботиться и о чужих. Как-никак Рождество на носу.
Игровой рай
Сегодня последний день съемок второго сезона «Дживс и Вустер», которыми я и еще человек семьдесят занимались в миновавшие тринадцать недель. Сегодня приходит конец приятному распорядку дня: из объятий сна меня вырывали в шесть утра, а домой привозили примерно в то время, в какое добрые люди ложатся спать. На расписание я не жалуюсь – актерам нравится, выпячивая грудь, называть свое занятие «работой», однако оно, благодарение небесам, не более чем игра. Все мы игроки, и как человек, больше всего на свете любящий игру, я не вижу ничего зазорного в том, чтобы назвать мою деятельность игровой, если не игривой.
В эти недели мне здорово повезло: я имел возможность подолгу наблюдать за удивительным явлением, именуемым «дневным телевидением». Пока на съемочной площадке ставят свет и расставляют мебель, пока готовят статистов, технические сотрудники группы предпочитают – и кто бы стал их за это винить? – чтобы актеры с их жуткой привычкой перекусывать где ни попадя, с их раздражающими голосами и разговорами не путались под ногами, а сидели по своим гримерным. В моей гримерной стоял телевизор. И это означало, что я мог удовлетворить присущий мне зверский аппетит по части пустых, идиотических игровых телешоу, которые ныне развелись в нашей стране в таких количествах, каких она отродясь не видывала. Я понимаю, что у читателей «Дейли телеграф», как у ответственных, заслуживающих всяческого доверия, занятых делом мужчин и женщин, времени на подобную ерунду попросту не остается. Сомневаюсь, что хотя бы один из тысячи этих читателей пододвигал когда-нибудь стул к телевизору, чтобы посмотреть «Четыре Квадрата». Собственно, существует вероятность, что вы даже не знаете, о чем идет речь. А жаль. Я не уверен, что кому-либо удастся понять нашу страну и ее граждан, не ведая о том, что ее населяет достаточное число людей, готовых не только смотреть эти удивительные программы, но даже (факт воистину примечательный) участвовать в них в качестве игроков или студийных болельщиков. То, что не иссякает запас готовых вести эти программы отъявленных диск-жокеев в почетной отставке, это понятно, однако наличие массы обыкновенных людей, способных и готовых сидеть в студии и без видимой устали им аплодировать, повергает меня в трепет.
В обычный день каналы наземного телевещания Британии предлагают вниманию публики самое малое пять игровых викторин.
О спутниковых каналах я ничего сказать не могу, не сомневаюсь, однако, что и они предлагают в этом отношении многое. В нынешнем сезоне, который вот-вот завершится Рождеством, вы можете посмотреть «Блестящую идею», «Основной принцип», «О чем речь», «Главное слово», «Пятнадцать к одному» и неувядаемых «Блокбастеров». Программы эти показывают каждый будний день между 9.00 утра и 6.00 вечера, у каждой имеется своя студийная аудитория, и каждая насчитывает изрядное число участников. Призы простираются от скромной денежной суммы до возможности провести отпуск на сафари в Кении. Есть и еще одно шоу, превосходящее глупостью даже все названные, в эфир оно выходит в 15.15 по вторникам и четвергам, а ведет его на редкость веселый господин в алонжевом парике, то и дело произносящий фразочки наподобие: «Я хотел бы привлечь внимание Достопочтенного Члена Команды к ответу, данному мной несколько мгновений назад» и «К порядку! К порядку!» Наградой победителю служит красный кейс с броским изображением смахивающего на решетку логотипа шоу плюс возможность попасть в большой финал, выходящий в эфир в четверг вечером и проводимый самим Питером Сиссонсом.
Совсем не сложно отмахнуться от этих увеселений как от утешительной чуши, которая удерживает одиноких, с утра попивающих херес домохозяек от сумасшествия, однако на самом деле они олицетворяют продолжающееся развитие одного из лучших и отличительнейших инстинктов человека – игрового. Первым над всеми иными созданиями Божьими возвысился именно homo ludens, [178] а вовсе не homo sapiens. [179]
178
Человек играющий (лат.).
179
Человек разумный (лат.).
Зайдите в магазин игрушек – и вы увидите: полки, на которых некогда «Монополия» господствовала над «Скрэбблом» – или все было наоборот? – забиты куда более новыми, удивительными играми. К тривиальной «Погоне», приведшей в пабах и клубах к взрывному росту игровых команд, присоединились ныне сотни специализированных словесных игр, игр настольных, стратегических и просто на редкость глупых, не имеющих ни назначения, ни сколько-нибудь отличимого характера. Вполне возможно, что подлинное удовольствие человеку по-прежнему доставляют игральные кости или колода карт, однако факт состоит в том, что игра как способ препровождения времени все в большей и большей мере берет верх над занятиями одинокими, не требующими общения с другими людьми.
Даже если вы сидите в одиночестве дома и наблюдаете по телевизору за тем, как играют другие, это все же поддерживает остроту ваших инстинктов, в особенности удовлетворяя, пусть и косвенно, один из них – игровой.
При том, что моя профессия, как я уже говорил, это профессия игрока, утолить аппетит, который я питаю к играм, не способно ничто. И я наверняка окажусь в Рождество среди тех зануд, которые – пока нормальные люди шумно усаживаются, чтобы посмотреть «Инопланетянина» или «Королеву», на засыпанный мандариновой кожурой и ореховой скорлупой пол, – пристают к праздничной компании с требованиями продолжить брошенную ею игру. Вдумчивные исследования ученых показали (вот фраза, которой вруны неизменно предваряют изложение своих доводов), что люди играющие живут дольше других. «Да, но что это за жизнь?» – воскликнут придиры. На что я отвечу им так же, как ответил в фильме «Военные игры» компьютер WOPR, когда его спросили, настоящую ли войну он ведет или понарошную: «А в чем разница?»
Рынок наркотиков
Во время проходившей несколько лет назад конференции Консервативной партии ее члены, журналисты и просто публика имели возможность наблюдать за человеком, который прогуливался с плакатом перед входом в здание, в коем эта конференция проходила. На одной стороне плаката красовались чарующие, грациозные слова: «Выслать из страны всех иммигрантов – СЕЙЧАС».
«А, – наверное, подумали вы, – он опять про свое. Про неприемлемый лик неприемлемости». Между тем мне всего лишь интересно, сможете ли вы угадать, какие слова украшали обратную сторону того плаката? Если вам знакома причудливая логика исповедующих правые убеждения борцов за свободу личности, вы, пожалуй, могли бы попробовать догадаться. Положите перед собой листок бумаги и подумайте пару секунд.
Все, время истекло. Если догадка ваша верна, вы либо держитесь одних с тем человеком политических взглядов, либо принадлежите к числу умудренных, многоопытных созерцателей жизни нашего общества, поскольку на другой стороне плаката стояло: «Узаконить марихуану – СЕЙЧАС».
Тема легализации марихуаны давно уже представляет интерес, и немалый. В докладе, лет двадцать назад представленном правительству баронессой Вуттон Эйбинджерской, говорилось, что ничего особо дурного в этом наркотике нет, и вроде бы даже рекомендовалось осуществить его декриминализацию. Говоря от имени тех, кто вырос под градом антинаркотических брошюр, фильмов и проповедей, могу сказать, что давно уже нахожу стратегии, к которым прибегают поборники запрета наркотиков, безнадежно ошибочными. Если впечатлительному юноше раз за разом показывать наркоманов как людей покрытых болячками, блюющих, нетвердо стоящих на ногах и бормочущих нечто несуразное, не приходится сомневаться, что мысль об употреблении наркотиков утратит для него всякую привлекательность. Истина, однако ж, не так проста. В наши дни любой молодой человек рано или поздно сталкивается на своем пути с наркоманом того или иного пошиба. Я хорошо помню мою первую встречу с человеком, который, как мне взволнованным шепотом сообщили, был, и не один уже год, настоящим торчком. Вообразите же мое удивление, когда я увидел, что кожа его чиста, глаза ясны, волосы блестят, речь хорошо модулирована, артикуляция четка, а поведение безупречно. Все предостерегающие фильмы, суровые лекции заезжих полицейских, все пугающие брошюры, которые подсовывали нам начиная с приготовительной школы, были не более чем крикливой, истерической пропагандой. И ощущение, что я стал жертвой заговора старшего поколения, норовящего отнять у юноши любую радость, было достаточно сильным и убедительным для того, чтобы подтолкнуть меня к запретному маковому плоду, благо теперь мне стало ясно, что он не так страшен, как его малюют.