Преступление Гаррарда

Филлипс-Оппенгейм Эдвард

— Послушайте,— прервала его Мильдред,— прочтите-ка письмо, которое я только что получила от Гарвея. Ужин назначен на 8.30, так что в нашем распоряжении есть еще несколько минут. Я хочу посоветоваться.

Он надел очки, прочел письмо и, не говоря ни слова, отдал обратно.

— Что вы скажете? — спросила она.

— Последствия его американской поездки, по-видимому. Он предоставляет вам полную свободу.

Она нервно скомкала письмо и сунула его в сделанную из золота и платины сумку.

— Никогда не думала, что муж может так обращаться с женой, как сделал это Гарвей по отношению ко мне. Не в силах говорить об этом. Я заболеваю. Мне пришлось прилечь после ванны. К счастью, я уснула: убеждена, Герберт, что за всей этой историей кроется его секретарша. И он ни разу не заикнулся об этом.

— Это меня не удивляет. Что же вы хотите предпринять?

— Хочу посоветоваться с вами. Разумеется, мне прежде всего хотелось бы узнать, удастся ли Гарвею восстановить дела фирмы. Если его доход увеличится, могу я рассчитывать на получение крупной суммы при разводе?

— Вряд ли! Кое-что вы, конечно, получите, но об этой сумме не стоит даже говорить… Да не все ли равно! Вашему мужу никогда не удастся благополучно выпутаться из этой истории.

— Но не обязан ли он будет выплачивать мне часть своих заработков или того, что ему удастся спасти?

— Да, вы получите что-нибудь. Но у вас уже имеется 3000 фунтов в год, не так ли? И полная свобода?

— А потом что? 3000 фунтов в год мне мало.

Фардаль молчал. Он сам удивлялся, что так глупо влюблен в эту женщину. Вероятно, притягивала именно ее холодная бесстрастность. И, кроме того, она совсем не походила на всех других женщин, которых так легко было победить. С ней нельзя было сравнивать ни жен и дочерей знакомых его круга, ни артисток, которых знал. С самого начала чувствовал себя польщенным ее вниманием, был счастлив, когда она время от времени милостиво заговаривала с ним или представляла своим знатным друзьям.

Но ее слова требовали определенного ответа. Он никогда не думал о женитьбе, и хотя мысль о браке с женщиной из высшего общества очень привлекала, медлил из врожденной осторожности. Правда, они без свидетелей и он может говорить, не опасаясь.

— Вы могли бы выйти за меня замуж.

По ее довольной улыбке он понял, что это был ответ, которого она ждала.

— К сожалению, я принадлежу к женщинам, которые очень много тратят. Вы богаты?

— В прошлом году доход равнялся 40000 фунтов чистоганом.

Мильдред восхищенно посмотрела на него. Нимб богатства сделал его в эту минуту идеалом ее грез.

— Написать Гарвею, что хочу развода?

— Почему нет? Кажется, это его единственное желание.

— Если бы я знала что-нибудь об этой девушке.

— Какое вам дело до нее?

— Гарвей всегда был очень странным. Среди моих знакомых было много женщин, готовых флиртовать с ним, но он не обращал на них никакого внимания. Кстати, и эта моя подруга — княгиня Лютинова — делала все, чтобы привлечь его. Это ей не удалось. Хотела бы я знать, что именно в этой девушке правится ему.

— Возможно, что все это одни сплетни. Просто ему действительно нужна секретарша.

— На пароходе? Гарвею? Чепуха!… Т-с-с, вот идут Лютиновы. Не называйте меня по имени.

Лютиновы были типичными представителями своего класса. Он — брюнет, аристократ и бонвиван. Она — недурная собой женщина, умело употребляющая косметику и казавшаяся чересчур разодетой и увешанной драгоценностями. Она беспрестанно болтала. На дочь миллионера Фардель не мог произвести никакого впечатления и за ужином играл очень скромную роль. Только в самом разгаре ужина он сделал открытие, что является хозяином.

— С вашей стороны было очень любезно пригласить нас к ужину, мистер Фардаль,— сказала княгиня, в первый раз обращаясь к нему.— Вы должны быть счастливы, что можете ужинать с Мильдред. Не понимаю, как ты устраиваешься, Мильдред. Все из-за тебя ссорятся, а ты, кажется, ни перед кем не заискиваешь. Где твой муж? Он единственный человек, к которому Поль ревновал меня. К сожалению, без оснований! Я со своей стороны делала все, но он, должно быть, не любит американок.

— Гарвей только что вернулся из Америки. Он занят делами фирмы.

— Смешно! Что он понимает в делах! Это больше по вашей части, не правда ли, мистер Фардаль? — сказала княгиня.

— Я банкир. Иногда мне удается заработать крупные суммы.

— Деньги — здесь всеобщий лозунг. У меня их, слава Богу, достаточно и я могу их тратить, не задумываясь. Я и тебя купила, не так ли, Поль?

— Ты всегда покупаешь все первосортное,— ответил он, улыбаясь.

— Не вполне уверена, что ты был удачной покупкой. Подожди я немного, купила бы, может быть, нечто лучшее.

— Дрожайшая, у тебя не было выбора. Я женился бы на тебе, даже если бы ты была нищей.

— Поль первостепенный муж. Кстати, что делаем мы после ужина?

— Мы собирались…— начал Фардаль.

— Что интересней всего? — перебила его Мильдред.

— Казино, потом Максим или Монте-Карло… Карльтон закрыт, к сожалению. Наш автомобиль прибудет только завтра утром, иначе я предпочла бы Монте-Карло,— сказала княгиня.

— Здесь «роллс-ройс» мистера Фардаля,— заявила Мильдред.— Ведь вы подвезете нас в Монте-Карло, не правда ли, мистер Фардаль?

— Я, к сожалению, отпустил шофера.

— Пустяки! Можете позвонить в гараж и вызвать его. Кельнер, пожалуйста, пришлите телефонистку. Я, как и ты, Адель, предпочитаю Монте-Карло.

— Отлично. Не могу играть в Ницце. Толпа действует мне на нервы. Какую игру вы предпочитаете, мистер Фардаль?

Мужчины углубились в оживленный разговор, а Мильдред болтала с княгиней об общих знакомых. Князь, знавший, что жена его временно стеснена в средствах, становился с банкиром все любезнее. Последний, польщенный вниманием князя, примирился с создавшейся ситуацией. Даже появление счета не испортило его настроения. Ему доставляло удовольствие разыгрывать рядом с Мильдред роль хозяина. Он щедро раздал чаевые и пригласил всех в свой великолепный автомобиль. После игры в Монте-Карло снова пригласил всех закусить.