Преступление и наказание
Шрифт:
— Снимки?! — удивляется убийца здоровья (matasanos — исп.), которая не знала о существовании рентгенкабинета в этй тюрьме, — Хорошо, посмотрю.
На той же неделе вызывает меня в санчасть.
— В твоей папке нет других снимков. Только вот этот.
Показывает на негатив, висящий на специальном стенде под лампой.
— Всё у тебя нормально. Нет причин для беспокойства.
Я надеваю очки. Это не тот снимок! На нём два изображения позвоночника, «ужатые» так, что не видно рёбер. Чувствую, как волна выздоровления накрывает меня с головой, не оставляя места раздражению.
Время — лучший врач, особенно в испанской тюрьме. Проходит
ПЛОХИЕ
Стиль работы испанской пенитенциарной системы можно проиллюстрировать моим примером. В тюрьме Мадрид -7 Эстремера, в блоке, где я был, находился педофил. Здесь они — неприкасаемы. После того, как его, а через некоторое время и меня, переместили в тюрьму Кастейон-2 Албокассер, педофила поместили в так называемый респектабельный модуль, а меня интегрировали в модуль наркоманов.
Позже, правда, администрация допустила «прокол», переведя меня в тот же модуль, где педофил наслаждался полусвободной жизнью.
Тот мой временный залёт к блатным позволил мне позже насмехаться над всеми работниками тюрьмы, от охранников до медиков, когда они меня спрашивали о причинах, побудивших уйти оттуда.
— Мне не нравятся ваши педофилы, — неизменно отвечал я, наблюдая при этом всю гамму эмоций на переднем лице собеседника.
Моё кратковременное пребывание в убежище для любителей детских тел дало возможность убедиться в отличии еды в модулях для наркоманов и педофилов. Я уже описывал в «Средиземноморской диете» способы превращения еды в ещё одно наказание для зэков, но то, что творилось вокруг наркомодуля, требует отдельного описания.
Наш номер шесть считается в тюрьме самым плохим местом. От него шарахаются не только зэки, но и охранники. Те заключённые, что должны были, по каким-нибудь причинам, прийти в наш модуль, заранее были готовы если не умереть, то, по крайней мере, получить преждевременный инфаркт.
Кухонные работники изо всех сил старались избежать обязанности отвозить еду в модуль № 6. Поэтому делали это всегда в последнюю очередь. Соответственно, всегда это были остатки.
Модульные раздатчики пищи, из-за этого, вынуждены каждый раз поштучно пересчитывать всё, что привозят на тележках: хлеб, мясо, куски рыбы, сосиски, йогурты, фрукты, проверять объём кофе в термосе и так далее…
Поскольку в этой тюрьме воровство начинается ещё до начала процесса приготовления пищи на тюремной кухне, то конфликты гарантированы.
— Не хватает йогурта (яблока, персика…), говорит представитель принимающей стороны.
— Ну, постарайтесь выкрутиться.
— Как выкрутиться? У меня по списку сто четырнадцать, а ты привёз сто тринадцать. Как я объясню, и кому, что ему нет положенного?
— Ну, нет больше, понимаешь!
— Не понимаю! Забирай все эти йогурты, я выдам еду без них!
Забрать кухонный работник не может: в меню записан йогурт и он изворачивается, как только может, чтобы всучить недостачу в модуль и не отвечать за это. Но модульный зэк стоит на своём и не подписывает прилагаемую накладную. В спор включается дежурящий в модуле охранник. Он звонит на кухню. Недостающий йогурт сам-собой «находится». Все успокаиваются. А нехорошесть и конфликтность наркомодуля повышается на один балл.
Иногда охранник из «не наших» присутствует при проверке поступившего и заранее шлёпает штемпелем по бумажке и отпускает носильщика под честное слово. Но зеки, принимающие пищу, всё равно пересчитают содержимое тележек. Не хватает!
— Синьор! — обращается ответственный за раздачу к охраннику,
— Нужно звонить на кухню, не хватает двух джемов.
— Не нужно! — охранник достаёт из кармана две маленькие упаковки.
— Ворюга! — возмущается позже наш кухонный работник, — Или этот тихушник сам взял незаметно, или тот, с кухни дал ему за моей спиной.
Время от времени, зекам нашего модуля, из тех, кто понормальнее, удаётся перевевестись в другой для учёбы на тюремных профессиональных курсах или перевестись в респектабельный за постоянное махание шваброй. Так я обогащаюсь информацией о функционировании этой тюремной системы.
В блоке, зэки которого работают на тюремной кухне, мясо, например, валяется в баках для мусора. Потому что еду в этот модуль привозят по списочному количеству, хотя тридцать человек из них ежедневно находятся на кухне и специально готовят для себя отдельно что-нибудь вкусненькое. Ходят слухи, что охранники того модуля тоже не чисты на руку, но я об этом напишу лишь тогда, когда увижу собственными глазами.
Жаловаться на произвол, творимый в отношении «нехорошего» модуля бесполезно, да и некому. Мало того, что большинство зэков в тюрьме Кастейон-2 — испанцы, да к тому же и администрация состоит из них же. Можно долго перечислять все трюки тюремных работников, превращающие еду в вид наказания. Рассказывать о том, что уменьшается пайка хлеба, что уже несколько лет в этой тюрьме зэки не получают по утрам кусочек маргарина, как это делается в других тюрьмах…
Последним «изобретением» администрации этой тюрьмы стал запрет на получение заключёнными больше 200 мл. так называемого кофе в день. И это в жаркое испанское лето. Воды пожалели!
О ХОРОШЕМ
— Есть ли для тебя что-нибудь хорошее в Испании? — спросил мой коллега по отсидке, прочитав очередной мой рассказ о тюрьме, переведённый на испанский.
— Конечно! — отвечаю я шуткой, — Дети. А всё остальное, что они делают руками — это ужасно.
Посмеялись.
Есть ли что-нибудь хорошее в испанской тюрьме? Есть ли кто-нибудь хороший…? Конечно! Но не стоит ожидать, что я напишу о хороших охранниках, и это предоставит возможность другим, о которых я уже упоминал, «съесть» этих хороших живьём. Как в потусторонней жизни так и в тюрьме, как в России так и в Испании, существует подсиживание, сплетни, наветы, свояченничество и просто подлянки.
А я лишь описываю все эти ненормальности и не моя вина, что их так много. Испанцу в испанской тюрьме хорошо. Особенно если он — бродяга, бомж или представитель малочисленного, но широко распространённого цыганского племени. Работать не заставляют, кормят, наркотики дают, крыша над головой, одежду стирают, и никому в голову не приходит заставлять, боящегося воды испанца, мыться в душе. Целыми днями это вонючее существо выпрашивает купить ему кофе или дать табачку на самокрутку. Если не достигает желаемого, то собирает окурки, ворует покупки из оставленных без присмотра сумок. Потом поднимается в камеру, заваливается на койку, не снимая обуви, смотрит телевизор… И так все дни, отведённого ему наказания. Проснувшись, выбрасывает мусор во двор через окно и спускается туда на очередную прогулку.