Преступление по нотам
Шрифт:
И Валентина Петровна вновь пришла в хорошее настроение. Впереди был прекрасный день. Вокруг любимые ученики и друзья-педагоги. Скоро к ним приедет долгожданный дорогой гость, которого они будут радовать своим мастерством. Все замечательно! Да и растворимый кофе Ольги Ульриховны оказался ничуть не хуже того, что варили у них в кафе. И, прихватив, как и намеревалась, коробку с шоколадом, Валентина Петровна двинулась на концерт.
Но и тут ей было суждено наткнуться на очередных охранников. К самой Валентине Петровне вопросов у них не возникло, на сцену она пройти могла, поскольку значилась
– Зачем это вам?
Тон был таким, словно бы она, по меньшей мере, пыталась пронести в зал тараканов или козьи какашки, а возможно, что и гранаты.
– Это конфеты для артистов. Буду их угощать.
– Зачем?
– Они же дети. Они любят сладкое.
– Откройте!
Валентина Петровна открыла коробку. Она была большая, держать ее на весу было неудобно. Да еще мимо все время сновали дети, того и гляди толкнут под руку, все конфеты тогда разлетятся. А охранники, как назло, все разглядывали и разглядывали конфеты. Первый раз они их видят, что ли? Но, видимо, дело было в другом, на этот случай у охраны не было четких инструкций, и сейчас они не знали, как им поступить.
Потом Валентина Петровна увидела, как один из охранников отошел в сторону и стал звонить кому-то по рации. Видимо, хотел получить инструкции. Второй продолжал сверлить женщину подозрительным взглядом.
Вернувшись, первый кивнул:
– Проходите, все в порядке.
Валентина Петровна прошла. Но пережитое волнение сказывалось, и руки у нее снова стали подрагивать.
– Да откуда же их столько пригнали? – в отчаянии прошептала женщина. – И зачем? Кому тут нападать на нашего губернатора? Детям? Или нам – педагогам?
Ведь зрители на концерте обещали быть все только свои. Ни одного постороннего человека не могло оказаться сегодня в здании эстетического центра. Все артисты и педагоги пропускались по спискам, которые прошли несколько этапов согласования. Зачем же столько охраны в самом центре? И снаружи? Но Валентина Петровна заставила сердце уняться. Постояла, подышала, и вроде бы стало получше.
Пора было идти к детям, наверное, их тоже перепугало такое обилие важных гостей. К ее удивлению, дети держались куда лучше. И даже от конфет почти все отказались, объяснили, что слишком волнуются.
Валентина Петровна преподавала игру на фортепиано. И сегодня она начала повторять с некоторыми, кто казался ей не особенно надежным в плане исполнения, самые сложные моменты. Но все ребята сегодня сыграли удивительно чисто. И настроение у Валентины Петровны поднялось еще больше. Она съела одну конфетку и пошла узнать, как дела у Ниночки, которой доверили поработать с гуслярами.
– Все прекрасно! Ребятки приехали со своими костюмами. Сыграли все чисто. Сейчас они уже переодеваются.
Валентина Петровна похвалила Ниночку и пошла немножко прогуляться.
Ей было любопытно посмотреть, как изменился их центр изнутри. Всюду царила та особая кутерьма, которая предвещает либо большой успех, либо грандиозный провал постановки.
Конечно, Валентина Петровна надеялась на успех. И вертела головой по сторонам, пытаясь найти знаки, которые бы ей это подтвердили.
Вот пробежала стайка девочек в одинаковых черных трико и
Только бы не вздумали на ходу изменить репертуар. Но вряд ли, они – разумные девочки.
Внезапно Валентина Петровна заметила, что ко входу здания их центра со всех сторон бегут упитанные господа в костюмах. Тот самый, из кафе, уминавший пирожные, на которые положила глаз Валентина Петровна, бежал впереди остальных, размахивая всеми своими тремя подбородками. Вспомнив про пирожные, Валентина Петровна подавила неприятное сосущее чувство, которое возникло у нее под ложечкой.
Зря все-таки она съела на завтрак лишь миску жидкой каши. Надо было подзаправиться более существенно. Но учительница надеялась перекусить у них в кафе, где готовили вкусно и недорого.
– Едет! Губернатор едет!
Валентина Петровна вытянула шею, чтобы увидеть кортеж губернатора.
Но проходящая мимо племянница улучила минутку и печально шепнула:
– Не жди, не приедет.
– Как?
– Занят сильно. Зама своего прислал.
– Виктора Алексеевича?
– Вспомнила! Виктор Алексеевич исчез вместе с прежним губернатором. Нынче какой-то Евстигней Емельянович к нам катит. Побегу. А то Ричард Александрович куда-то запропастился.
Это был их директор. Первое лицо центра. Собственно говоря, ему и предстояло встречать важных гостей, а вовсе не Анне Даниловне, которая являлась всего лишь завучем.
– Не могу понять, с чего ему вздумалось именно сейчас шутить со мной такие шутки?
И Анна Даниловна, покрутив в последний раз головой по сторонам, убедилась, что директора нигде не видно, и поспешила ко входу, навесив на лицо самую приветливую из всех доступных ей улыбок.
Невзирая на предупреждение племянницы, что губернатора не будет, Валентина Петровна еще сильней вытянула шею. Ей очень хотелось взглянуть на нового зама по культуре.
Может, хоть этот даст денег на ремонт фасада? И фонд музыкальных инструментов не мешало бы обновить. В прокате имеется всего две скрипки-половинки, а желающих учиться на них – в разы больше. Родителям приходится покупать инструменты, но не всегда это оправданно. Дети растут быстро.
Сегодня малыш играет на восьмушке, через год – на четвертинке, еще через год – на половинке, а потом ему уже три четверти подавай. Покупать каждый раз новый инструмент, чтобы подходил юному музыканту по размеру, – забегаешься.
Внезапно Валентина Петровна почувствовала, как задыхается. Ей стало душно и жарко, захотелось срочно подышать свежим воздухом. Пользуясь тем, что служебный вход стоял без присмотра – всего-то один-единственный охранник, который даже не стал особо допытываться, кто она такая, Валентина Петровна вышла на улицу. Тут было ее любимое место. В тенечке стояла скамейка. С нее открывался прекрасный вид на парк и озеро. Валентина Петровна немножко отдышалась, а когда повернулась, чтобы идти назад, буквально окаменела.