Преступления могло не быть !
Шрифт:
Чтобы показать, как важно, чтобы подросток не был предоставлен самому себе, достаточно сопоставить два факта. Первый - только один из ста подростков нигде не работает и не учится. Но из пяти несовершеннолетних правонарушений, как раньше было сказано, один подросток и является тем самым, который не учится и не работает.
Чем более образован человек, тем менее он склонен вступать в осознанное или неосознанное противоборство с законом. Малограмотность неизбежно влечет ограниченность интересов. Показательно, что, например, в Советском районе Алма-Аты половина не избегших наказания подростков не закончила средней школы, хотя каждый второй из них уже вышел из школьного возраста. Стремление наделить подростка образованностью прямо связано с тем, что совершенствование духовного облика, его разносторонность все дальше отстраняют ребят от правонарушений, от мало-мальски антиобщественного поведения.
Не
В практике работы педагогических коллективов профессионально-технических училищ города Алма-Аты есть много ярких примеров заботы о подростках. Однако среди несовершеннолетних правонарушителей немало детей и из этих учебных заведений.
Большинство подростков-правонарушителей не имеет восьмилетнего образования.
Весьма тревожные факты. Очевидно, общественность не должна допускать, чтобы хотя бы один подросток не работал и не учился. Надо добиться, чтобы закон о всеобуче выполнялся с неукоснительной строгостью. На практике люди, обязанные заботиться о судьбе подростков, не занимаются ни их трудоустройством, ни тем, чтобы они завершили школьное образование. За 4 месяца прошлого года с АЗТМ уволилась почти треть подростков. Кстати, на заводе долго никто особенно не интересовался подростками, даже мастера, непосредственно обучавшие ребят ремеслу. Нигде не было ребят подросткового возраста: ни в художественной самодеятельности, ни в спортивных секциях, ни в школе рабочей молодежи, где училось только пять из ста работающих подростков.
Недопустимо часто в стороне остаются комиссии по делам несовершеннолетних. По закону они обязаны рассматривать каждый случай ухода подростка из школы или с производства. На самом деле, иногда и из школы отчисляются без ведома и без возможности вмешательства комиссии, и производство подростки покидают бесконтрольно.
А помогать подросткам нужно с неослабевающей настойчивостью, ибо им не всегда даже на работу легко устроиться. Вот красноречивый документ - письмо бывшего воспитанника Алма-Атинского спецучилища Коли Хамзина. В училище он приобрел специальность мастера по обработке дерева и возвратился в родной Кустанай. Там начались его многодневные горькие похождения. Письмо, которое рассказывает об этом, адресовано директору спецучилища: "Прихожу на мебельную фабрику, мне говорят, что у нас фабрика не резиновая, мы, мол, тебя на голову не посадим. Потом пошел в горисполком, мне дали направление опять на фабрику, меня снова не приняли, я опять пошел в горисполком, мне дали направление на кирпичный. Я проработал там по сменам, то с 4-х часов, то с 12-ти ночи, и вот, я говорю, что мне надо учиться, а мне говорят, что у нас дневной смены нет, а я им говорю, что я у вас работать не могу. В общем, оттуда уволился. И пошел снова в горисполком и взял направление на хлебозавод. На хлебозаводе меня приняли, сейчас работаю и учиться пойду уже числа 24 декабря. Работаю не по специальности - плотником".
Это примечательное письмо может быть дополнено многими фактами не только из кустанайской действительности. Мало кого беспокоит, что когда не принимают на работу подростков, то нарушают закон.
"Комсомольская правда" отмечала, что трагическим перипетиям довольно часто способствует юридическая малограмотность родителей, общественности. Сами подростки весьма слабо осведомлены о своих правах и обязанностях, оговоренных в советском трудовом и ином законодательстве.
Осенью 1968 года шестнадцатилетний В. Первых выстрелом из самодельного оружия ранил незнакомого ему участника школьных соревнований по легкой атлетике в роще Баума. Отец у В. Первых - машинист локомотива, мать домохозяйка, но мальчик, по сути дела, был безнадзорным. Владимира Лошакова, когда ему было шестнадцать лет, народный суд только потому не лишил свободы, что он был еще несовершеннолетний, хотя его хулиганский поступок вполне заслужил сурового наказания. Но ни сам правонарушитель, ни его родители (мать - старший научный сотрудник Института металлургии и обогащения АН КазССР) не остереглись. Великовозрастный юнец не работал, бросил учиться. Через год он вновь был замешан в хулиганстве,
Родители Валяева, работающие охранниками, жили отдельно от сына. Он был отдан на воспитание бабушке. Разумеется, Сергей виноват как виноваты и остальные подростки, но как измерить вину взрослых людей, имевших возможность пресечь возникновение самой преступной ситуации?
Может быть, стоит предусмотреть более действенные меры, чтобы руководители предприятий были кровно заинтересованы в судьбе каждого подростка? Может быть, есть смысл и премий лишать, если дела и интересы подрастающего поколения в непростительном пренебрежении? Понятно, что ни спецшкола, ни воспитательная колония не могут мгновенно "перековать" подростка. Подлинное его становление, окончательное избавление от прежней несерьезной психологии мыслимо только в крепком фабричном или заводском коллективе, где прочны традиции, где заботятся не только о выполнении плана, но и о моральной стороне жизни рабочих.
Всенародная озабоченность судьбой подростков заставляет искать все новые и новые формы работы с теми, кого можно назвать "трудновоспитуемыми". Так появился институт общественных воспитателей. Они оказывают помощь родителям, они помогают самим ребятам осознать спою значимость, свое место в жизни. Общественными воспитателями могут быть люди, с особенной силой воспринимающие ребячью беспризорность, ребячьи беды. Только и здесь надо доводить дело до конца. Не так, как поступили, например, в Ленинском районе Алма-Аты. Комиссия по делам несовершеннолетних определила, что к 79 подросткам надо прикрепить общественных воспитателей. К сожалению, дальше этого дело не пошло, хотя многие были рекомендованы в качестве общественных воспитателей. А в соседнем районе и не пытались определить, кто может помочь наладить правильное взаимоотношение с жизнью.
Какие хорошие и трогательные слова сказаны о подростках:
Отрочество - это предисловие к жизни...
Отрочество - это тот возраст,
Когда тебе кажется,
Что мир тебе
Только кажется.
...Отрочество - это миг,
Когда короче всего расстояние
От сердца до человечества.
Это глаза,
Поднятые к звездам,
Взлет в область бескорыстия,
После которого до старости остается в груди
Холодок от глотка разреженного воздуха.
Отрочество - это удивленье.
Удивляешься миру всем своим существом,
Свободно, глубоко, полно.
Удивляешься так многообразно,
Что ни одно удивленье
Не повторяет другое.
Отрочество - это возраст,
Когда еще ничто не установилось.
Когда еще нет привычек...
Я люблю отрочество...
Эти серьезные, одухотворенные нежностью и уважением строки принадлежат Евгению Винокурову. Они служат толчком для многих размышлении, они помогают понять мятущуюся, многогранную душу ребенка, как помогают сделать это такие психологически точные рассказы, как "Оленьи рога" Юрия Казакова. Чем больше мы постигаем интересы и склонности подростка, тем яснее становится нам, что это огромный, разносторонний, богатый и бескомпромиссный мир.
Индивидуальность ребенка нуждается в поддержке, в помощи. Заботясь о ней, надо помнить и о нуждах советской страны. Только доверяя и помогая подростку, можно вырастить из него полноценного взрослого человека. Огромнейшими, неисчислимыми ресурсами обладает комсомол. Все больше становится школьных лагерей, где дети получают навыки организационной деятельности более интенсивно, чем раньше. Ранние профессиональные знания позволяют ввести систему инструкторов-подростков. Потому что, чем раньше почувствует себя подросток самостоятельным человеком, необходимой личностью, тем лучше.